Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой

ФЕДЯ. Нет. Нет, нет! Я сыт. Я ведь не думал, что застану. (Смущается.) То есть, я поел не из-за этого. (Таня все же хочет идти, он решительно ее удерживает.) Не надо. Лучше посидим. Я давно так не сидел, в семье. (Смущается.) В домашней обстановке…

ТАНЯ. Давай посидим. (Пауза.) Изменился ты очень.

ФЕДЯ (испуганно). Да?

ТАНЯ. Не в том смысле. (Смеется.) Раньше ты решительный был, целеустремленный. Мне всегда казалось, что у тебя какая-то другая воля. Другая. Не обычная, не такая, как у остальных. Как же сказать… Сила, которая не отступает. Так? Ведь ты сильный, да?

ФЕДЯ. Я? Я один? Нет. Не знаю. Хочешь, я расскажу тебе одну историю? В общем, не знаю, как все это… Понимаешь, может, я себя не знаю. Пока я с людьми, я… я понимаю, что надо делать, как себя вести. И никто не сказал никогда, что я трус. А вот то, что я хочу рассказать… Я войну начал политруком роты. Мы, знаешь, Таня, бежали. Знаешь, не остановиться было. Как будто землетрясение нас гнало, не люди, не техника, а какое-то стихийное бедствие. Ужас. Бойцам говоришь, что противника можно бить и сам себе не веришь. А они чувствуют. Понимаешь, мы по своей земле шли, как по минам. Немцы были везде. Даже непонятно было, куда мы идем и где. И вот однажды раз метали нас и очутился я посреди поля. Несколько деревьев было там и кусты. Я в них заполз и лежу. Здоровый, живой, с оружием. Их крупная часть какая-то шла. Весь день мимо меня. Лежу, и не то, что трушу, мне уж безразлично все было. Тоска такая! Знаешь, я бы, на верное, умер там. Не умирают так, да. Но умер бы. Я уже чувствовал — сердце останавливается. Смотрю в небо, а там пусто-пусто. Ничего нет. Одна жизнь моя там уходит. И что в жизни было? Суетился я, слова чужие повторял. И сказать бы кому: я, вот — я, крестьянин, здесь на поле! (Пауза.) И почему ты мне вспомнилась? Не дом, не мать, а ты? Я, если хочешь, Таня, не любил тебя там, в ВУЗе, а скорей ненавидел. Знал, что о тебе даже думать нельзя. Смешно — я с тобой рядом. Хоть бы какая-то надежда была. Ты не знаешь, Таня, как некрасивые люди злы. Это я теперь понимаю, что красивые — они щедрые, добрые, их все хотят присвоить. Они же счастливые со своей красотой, зачем им кого-то ненавидеть? А злы такие, как я. Я, Таня, чуть подлость не сделал. Ты помнишь этого, Тонких? Я уже заявление написал тогда. Он ведь такое говорил…

ТАНЯ. Ты? Написал?..

ФЕДЯ. У меня, Тань, тогда в голове все по порядку было. И Тонких там был ясный. И что меня удержало? Знал я, что он не наш, что он в душе презирает нас. И только то удержало, что я как будто из-за ревности на него пишу. А так нельзя, нехорошо.

ТАНЯ. А как хорошо?

ФЕДЯ. Хорошо, когда все ясно, когда есть цель и большинство к этой цели идет. А когда начинают расползаться по одному, как я в том поле, это конец. Я это понял и уже себя не распускал.

Пауза.

ФЕДЯ. Я пойду уже.

ТАНЯ. Подожди. (Пауза.) Куда ты пойдешь? Ты с вокзала?

ФЕДЯ. Да… В ВУЗ пойду, общежитие дадут.

ТАНЯ. Не ходи никуда. Живи у меня. Мама моя умерла. Я одна.

ФЕДЯ. Но…

ТАНЯ. Нет у меня никого. Никого больше не хочу знать. Оставайся.

ФЕДЯ. Я… хорошо, хорошо, я останусь. Но, когда надо, я пойму. Я уйду. Тихо уйду и все.

ТАНЯ. Ты не понял меня. Ты совсем оставайся.

ФЕДЯ. Как ты… смотреть на меня будешь? Сравнивать. Тебе сейчас плохо, а потом? Потом ты оживешь, тебе жить захочется, любить.

ТАНЯ. Ты сам говорил, что красивые добрые. А я тоже красивая была.

ФЕДЯ. Я, когда к тебе шел, то думал, — а вдруг? Но такое только подумать можно. Не бывает так.

ТАНЯ. Бывает. Поняла я одну вещь. Женщине надо быть нужной кому-то. Кому-то стирать, готовить, за кого-то волноваться. Она не может жить одна, как вы. Когда она одна, то она не женщина. Здесь твой дом. Я сейчас пойду воду поставлю, помоешься с дороги, а потом я тебе перестираю все.

Уходит. Федя стоит с глупой улыбкой счастья, уходит следом за ней.

Сцена 4

Та же комната. Таня закрывает шторы. Два звонка. Она идет в прихожую. Оттуда слышится громкий голос Ножикова, звук поцелуя. Входит Таня и Ножиков.

НОЖИКОВ (оглядываясь). Так… Все по-прежнему. Ждала?

ТАНЯ. Да.

НОЖИКОВ. А чего так невесело? У тебя кто-то есть?

ТАНЯ. Нет.

НОЖИКОВ. Помнишь? Все помнишь? Всю неделю, все ночи?

ТАНЯ. Помню.