Выпускница Бартонского пансиона (СИ)

— Это он пригласил авархов, — сказал Дэйс.

Ирхан выругался. Варьяна твёрдо сказала:

— Тебе не волноваться надо, а выздоравливать! Только вчера лихорадка спала, так что сейчас выпьешь настой и заснёшь. Тогда вечером будет лучше.

— Подожди, — Ирхан отстранил её руку с кружкой. — Что с Элией?

Варьяна терпеливо вернула кружку к его лицу и сказала:

— Выпьешь — узнаешь.

«От шантажистка!» — восхитился хохотун.

Ирхан и сам чувствовал, как накатывает слабость. Напиток был знаком. Точно таким же потчевала лери Сальяра, когда в прошлый раз он оказался в лечебнице. Он старательно выхлебал до дна, надо быстрее подниматься на ноги. Всё, последний глоток.

Он требовательно глянул на свою сиделку.

— Элию, как и остальных девушек, на следующий день после нападения отправили в Орайвал-Айар.

— И наших девушек захватили, которые в гарнизоне работали, и городских, кто не успел попрятаться. Несколькими группами увезли, переправу наладили, погрузили в кибитки — и караваном в Великую Степь. Часть авархов отправилась сопровождать, но основные силы здесь остались, — добавил Дэйс.

Несмышлёная игрунья-вейса. Элия.

Значит, она потеряна для него. Он ведь всерьёз не рассчитывал?.. Или всё-таки да? Иначе почему же так горько?

Ирхан закрыл слипающиеся глаза и приказал:

— Варьяна, слушайся Дэйса.

— Но…

Дальше он уже не услышал, провалившись в тёмное ничто.

Варьяна

С первого же дня, когда Дэйс очнулся и стало понятно, что полностью отраву вывести из организма не удалось, между нами шли жестокие споры, тщательно скрываемые от Лемара. И всё из-за этого зелья. Теперь оно было необходимо ему каждое утро.

Я панически боялась, что состояние зависимости только усугубляется, но Дэйс не желал ничего слышать. Это с одной стороны. А с другой — я опасалась нарушить устойчивое положение и сделать ещё хуже, тем более что целительского опыта у меня никакого не было.

А в остальном всё было чётко.

Дэйс осуществлял общее наблюдение, они с Лемаром разрабатывали всякие пакости, осуществляли их и следили за авархами и комендантом. Лемар частенько уходил дальним выходом, ожидали возвращения наших из патрулирования.

Иногда они рассказывали новости. И даже радостные. Так, удалось выжить детишкам и жене командира пятого отряда благодаря тому, что дети спозаранку потащили мать на городскую площадку для подростков — ту самую с полосой препятствий, а там уже их спрятали жители. Увы, это была единственная благополучная история, хорошо, что больше детей в гарнизоне не было, а беременная жена почтовика так вовремя уехала. Городских детей авархи не трогали, только пугали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я ухаживала за Ирханом, два раза в день меняла повязки, пыталась его лечить магией и теми лечебными отварами, рецептуру которых запомнила из Томкиного травника. Сколько раз я вспоминала нашу пансионскую занозу-ябеду добрым словом за эти дни!

Ещё варила еду, в основном каши с добавлением мясных консервов, которые во множестве обнаружились в продуктовом запаснике. Вот где пригодились поварские навыки, по крайней мере, мои мужчины не жаловались. А Ресс так и вовсе до скрипа вылизывал свою миску.

Теперь у меня прибавилась ещё обязанность. Сегодня я несла кашу и кувшин с отваром трав пленнику, по пути внимательно рассматривая знаки. Эта часть лабиринта была мне незнакома. В основном здесь были пустые комнаты, иногда со смотровыми окнами. Близко к тюрьме встретились двери с отчётливыми метками стихий огня или воздуха. Это были места казни смертников. В зависимости от того, нужен ли впоследствии труп, решался вопрос — в которую из камер вталкивать несчастных.

Меня пробрала дрожь.

Откуда знала такие подробности лери Сальяра, стало теперь неважно. С её смертью мы с Дэйсом остались без наставника, но под властью клятвы Тайной службы. Дэйс, кажется, предпочитал решать проблемы по мере их поступления, а вот у меня в голове мысли устраивали хоровод.

Уведомила ли лери Сальяра вышестоящего безопасника о появлении у неё подопечных?

Как нам связаться с новым начальником?

Мы выдали тайну лабиринта Ирхану, Лемару и пленнику. Да, наша клятва со смертью принимавшего её вроде как утратила значение, но как теперь быть с этой тайной?

Как нам вообще теперь выбраться из этих стен так, чтобы нас не назвали дезертирами или трусами?

Моя Данка махнула бы рукой и сказала: «Брось, Яночка! Это мужские дела, вот мужчины пусть и разбираются!»

Но я не могла так. Эти годы в роли старосты курса, когда ты отвечаешь за всех, когда ты крайняя за всех, когда ты просишь, думаешь, переживаешь за всех, просто не давали мне покоя. А нападение и убийство стражей на моих глазах ожесточили.

Я чувствовала себя запертой в клетке, с бессильным отчаянием глядя, как по крепости разгуливают авархи и творят, что им только выдумается. Да, среди них встречались такие, которые не утратили человеческое лицо при ощущении своей полной власти над городом, но в целом торжество от захвата Южной перешло в беспредельную наглость.