Выпускница Бартонского пансиона (СИ)

После сожжения офицерских домов степняки нагло обоссали ещё дымящиеся руины. Испражняться присаживались прямо у комендатуры. Изуродовали своими кривыми саблями все декоративные кустарники и истоптали цветники. Как дикари, которым абсолютно нечем заняться, кроме как разрушать всё, до чего руки дотянутся!

Сжимались кулаки при виде этих непотребств, и было страшно подумать — что же творится в городе. А Дэйсу, видимо, надоело таскать еду в тюрьму, вот он и распорядился, чтобы я кормила этого пленного! Да мне рожу его авархскую хотелось залепить горячей кашей!

Перебежчик! Ха!

Или всё же шпион с неудавшейся миссией?

С такими мыслями я неторопливо подошла к месту заключения пленника. Аварх стоял у решётки, наблюдая за моим приближением.

— Привет! Уже утро? — немного настороженно улыбнулся он, видимо, памятуя мои слова о допросе. Голос со странным акцентом звучал приветливо.

Я метнула в него тяжёлый взгляд, больше всего на свете желая, чтобы он замолчал или превратился в статую. Но пока пленника надо было накормить.

— Подвинь вчерашнюю посуду поближе к решётке, а сам отойди, — приказала я.

Он сделал шаг назад. Разбаловал его Дэйс.

— К той стене отойди, — я указала глазами за его спину.

— Послушай, я не причиню тебе вреда, — вкрадчиво начал враг.

— Да? А я вот могу, — ехидно усмехнулась я. — И сделаю, если немедленно не отодвинешься!

Продолжая приветливо улыбаться, аварх попятился, но выводов, видимо, не сделал, потому что сразу же продолжил:

— Как тебя зовут?

Я нажала на рычаг, приподнимая решётку, быстро просунула кувшин и тарелку в образовавшуюся щель и забрала приготовленную посуду от вчерашнего ужина.

Вопреки моим опасениям, аварх не бросился, чтобы схватить меня за руку. Вместо этого он продолжил болтать:

— Моё имя Наранбаатар. Но ты можешь звать меня Наран.

Решётка со стуком опустилась обратно, а я не выдержала:

— Думаешь, сократил имя и сразу попал в друзья? Если у ящерицы оторвать хвост, то приятнее она от этого не станет!

— Многим девушкам нравятся драконьи предки. Эй, не уходи! Здесь ужасно скучно одному!

— Вот уж не собиралась тебя развлекать, — проворчала себе под нос, заворачивая за угол коридора.

Странным образом я была недовольна собой. Зачем мне вообще понадобилось разговаривать с врагом? Ещё и улыбнулась ему. Ну, ладно, ладно, не улыбнулась, а оскалилась! И всё равно! Нет, в обед ни словечка не скажу, кроме самого необходимого!

Глава 44

ДЭЙС

Четыре дня, пока в крепости хозяйничали авархи, измотали всех троих.

Уже на следующую ночь Дэйс с Лемаром оттащили с места расстрела всех погибших людей в заросли и забросали ветками и землёй. Это, пожалуй, было самое угнетающее, чем только Дэйс занимался в жизни. Да и жизнерадостный Лемар был весь день угрюм. А ведь ещё оставались погибшие в крепости! Они лежали там, где их застала смерть. И куда бы ни следовал взгляд, он неизменно натыкался на убитых товарищей.

Авархов не занимали мертвецы. В лучшем случае тела погибших оттаскивали в сторону, а в основном — просто ходили по ним, что-то было в их убеждениях про попирание трупов врагов. На второй день, когда неубранные тела стали представлять опасность для живых, по гарнизону прошли маги, оставляя вместо погибших выжженную землю.

Ограбление города уже в первые сутки достигло уровня тотальной зачистки. Тащили всё, что было плохо закреплено, надёжно прибитое отдирали и тоже тащили. Погибших лошадей живо разделали и целыми днями коптили и жарили конину вокруг конюшен.

Дэйс невольно задавался вопросом — что же осталось от древней богатейшей культуры, сменившей век завоеваний.

700 лет назад Орайвал-Айар считался самым богатым и просвещённым государством всего мира. Туда стекались музыканты и сказители, воспевая храбрость и благородство. Многочисленные рабы возводили прекрасные города. Именно там был построен первый канал и открыта первая общественная библиотека.

Летописцы утверждали, что лучшим другом золотого хана был певец — золотой голос Орайвал-Айара. Хороший каламбур, вот только слишком уж исторический. Поглядели бы они на своих потомков.

Вот молодые степняки затевают стрельбу по воронам, не промахнулись, рады…

…собираются в круг и устраивают борцовские поединки…

…обвешивались украшениями, словно безнадёжные старые девы…

…подолгу сидят, любуясь и перебирая награбленное, хвастают друг перед другом…

Но при всем этом они оставались безжалостными врагами. Мужчины крепости, которые могли оказать сопротивление, были убиты в первые два дня. Девушек и подростков независимо от пола угнали в степь. В городе оставались старики, малые дети да женщины. Тех из них, кто был помоложе, периодически насиловали, чаще — группами, иногда — на виду у всех.