Выпускной бал в чистилище

Мэгги почувствовала, как кровь прихлынула к ее лицу. Да что с ним не так? Похоже, ему нравится раз за разом показывать ей, что она его совершенно не привлекает. И не только его. Что это вообще такое? Он что, думает, она танцевать не умеет? Думает, серая мышка Мэгги в большущих очках не способна танцевать так же, как Дара и эти ее пошлые подружки? Он считает ее вообще ни на что не способной? Ну хорошо. Она ему сейчас кое-что покажет.

Мэгги вскочила, выпихнула Шада из-за стола, сняла очки. Не глядя на Джонни, она зашагала к танцполу и только бросила ему через плечо:

– Не жди меня… Может, я надолго.

Шад выбрал ее любимую песню – бывают же чудеса в этом мире. Песня была не из новых, но основной бит и простая, запоминающаяся мелодия завораживали. Мэгги в одно мгновение подхватила ритм, отдалась музыке, задвигалась ей в такт, как будто на танцполе не было никого, кроме нее. Шад попытался было угнаться за ней, но скоро почувствовал, что Мэгги в нем не нуждается. Тогда он первым принялся вопить и хлопать, и вскоре вокруг Мэгги уже собрались восхищенные зрители. К концу песни Мэгги окружила небольшая толпа. Вот тебе, Джонни Кинросс. Она откинула назад влажные от пота волосы, чуть покружилась, наслаждаясь одобрительным свистом и возгласами зрителей, сделала не слишком старательный реверанс и послала публике жаркий воздушный поцелуй.

Она с победным видом ушла с танцплощадки, но не обнаружила Джонни за столиком. Мэгги огляделась, гадая, действительно ли Джонни остался настолько недоволен ее выступлением, что попросту сбежал. Но нет… его машина стояла на прежнем месте. Мэгги разочарованно села на свой диванчик. Не стоило ей доказывать Джонни свою привлекательность. Как вообще можно хоть что-то доказать человеку, который на тебя даже не смотрит! Она рассеянно блуждала взглядом по ресторанному залу, чувствуя, как глупо выглядит, сидя здесь в одиночестве, после того как ее только что окружала целая толпа почитателей.

Но вот она его обнаружила. Он стоял в проходе, уводившем от зала к уборным, и внимательно разглядывал фотографии на длинной стене. Мэгги не сводила с него глаз, наблюдая, как он жадно впитывал историю «Шимми». Но Джонни не двигался с места, и спустя несколько минут Мэгги ощутила смутное беспокойство. Она вылезла из-за успевшего порядком ей надоесть столика, перекинула через плечо ремень сумочки и пошла к Джонни.

Он глядел на старую фотографию. На ней были запечатлены шериф Бэйли и его мать. Вообще-то все фотографии на этой стене были довольно старыми. Мэгги никогда прежде не замечала этого снимка. Она бывала в «Шимми» всего несколько раз, но если и проходила по этому коридору, то лишь для того, чтобы попасть в туалет, а не ради того, чтобы приобщиться к истории заведения. Снимок был симпатичный. Шериф обнимал Долли Кинросс за плечи, она со смущенной улыбкой смотрела ему в лицо. Рядом висела еще одна фотография. Перед входом в «Шимми», на том же месте, что и шериф Бэйли с женой, в день открытия заведения стояла другая парочка. Эти двое держали в руках воздушные шарики и широко улыбались. Они показались Мэгги знакомыми. Она пригляделась, пытаясь понять, кто же это.

– Ты их знаешь? – спросила она у Джонни, легко постучав по стеклу фотографии. А потом подняла глаза и посмотрела на него. Лицо Джонни было мокрым от слез. От неожиданности Мэгги громко охнула. Он резко отвернулся от нее и зашагал к выходу. Мэгги замешкалась было, но тут же бросилась за ним следом. Шаду она потом позвонит. Она догнала Джонни у его машины, и он, к ее изумлению, распахнул перед ней пассажирскую дверцу.

Едва Мэгги села, как перед ее глазами мелькнуло видение. Джонни сидел здесь, в своей машине, с другой девушкой, пышногрудой блондинкой. Она обвивала его руками за шею, прижималась к нему, а он жадно ее целовал. Мэгги снова охнула и зажмурилась, не желая наблюдать за целующимися призраками. Джонни скользнул на свое сиденье, завел мотор и с визгом выкатил машину с парковки мимо разинувших рты праздных прохожих.

Он свернул на Мэйн-стрит. Они ехали молча. Мэгги покусывала нижнюю губу, надеясь, что он с ней заговорит, и зная, что этого не случится. Он остановился у дома Айрин. Она не просила его подвезти ее домой. Он дернулся к дверце – наверняка хотел ее выпустить: она уже заметила, что ему не по себе, когда она сама вылезает из машины. Тогда Мэгги сделала глубокий вдох и спросила:

– Кто эти люди на фотографии?

Она не сможет ему помочь, если не будет знать. Он долго молчал, и она уже решила, что ответа не будет. А потом он вздохнул и дрогнувшим голосом проговорил:

– Моя мама и шериф Бэйли.

– Их я узнала. – Мэгги чуть помолчала. – А другие?

Джонни склонился над рулем, словно стараясь разглядеть полную луну, всходившую в небе и заливавшую его лицо мягким белым светом. Мэгги была признательна луне за этот свет: благодаря ему она могла прочесть на лице Джонни его чувства. Ей показалось, что он в отчаянии, причем вовсе не из-за фотографии своей матери.