Высадка в Нормандии

Немцы очень хорошо понимали, что англичан и американцев легче всего захватить врасплох тогда, когда они только-только успели захватить позиции противника. В такой момент удавалось нанести англо-американцам более тяжелые потери, чем во время самой атаки. Американским солдатам было лень окапываться самостоятельно, и они просто занимали окопы и траншеи противника, а туда нередко закладывались мины-ловушки, и в любом случае они были заранее хорошо пристреляны немецкими артдивизионами, готовыми открыть огонь, как только из этих окопов уйдут немецкие солдаты. В эту западню союзники попадали не раз и не два. Утомившиеся после атаки и возбужденные одержанной победой, они не испытывали удовольствия при мысли о том, что нужно быстро и старательно отрывать себе новые окопы. Много времени и очень много ненужных жертв потребовалось английским и американским пехотинцам, чтобы усвоить известную немцам истину: «Больше пота – меньше крови».

В сражениях против Красной армии ветераны Восточного фронта научились всем мыслимым хитростям и уловкам. Если перед их позициями были воронки от снарядов, они укладывали на дно противопехотные мины: под пулеметно-минометным огнем инстинкт побуждает того, кто идет в атаку, прятаться именно в воронке как самом надежном месте. Оставляя врагу свои позиции, немцы не только закладывали в окопы заранее мины-ловушки, но и оставляли там ящик гранат, выдергивая в последний момент чеку из двух-трех, чтобы взрыв произошел быстро. С большим мастерством они маскировали в придорожных кюветах так называемые S-мины, которые у американцев получили прозвище «прыгающая Бетти» или «кастрирующая мина»: начиненная шрапнелью, она подпрыгивала и взрывалась на уровне ниже пояса[193]. А поперек дорог туго натягивали проволоку на высоте шеи сидящего в машине человека, из-за чего беспечные пассажиры какого-нибудь джипа вполне могли остаться без головы. Американцы вскоре стали приваривать к передку своих открытых автомашин металлические прутья с загнутым концом (в форме буквы Г) для защиты от проволоки.

Придумали немцы хитрость и против ночных атак американской пехоты. Один их пулемет начинал бить очередями трассирующих пуль высоко, поверх голов наступающих, что побуждало тех бежать не пригибаясь, во весь рост. Тем временем остальные немецкие пулеметы прицельно косили их обычными пулями. Кроме того, в любой атаке ни англичане, ни американцы так и не научились наступать непосредственно за артиллерийским огневым валом. Свежие войска старались держаться от него подальше, наивно полагая, что своя артиллерия и авиация и без того уничтожат противника, хотя на деле тот был лишь слегка оглушен и временно выбит из колеи. А в себя немцы приходили быстро, поэтому терять время было нельзя.

Поддерживающие пехоту танки союзников обычно вели плотный пулеметный огонь по всем вероятным огневым точкам противника, особенно в дальних концах каждого участка. Вместе с тем потери от их огня несла и своя пехота, особенно от низко расположенных носовых пулеметов. Зачастую пехотные подразделения настойчиво требовали танковой поддержки, но столь же бурно возмущались, если танки появлялись неожиданно, без вызова: появление танков почти всегда привлекало немецкий орудийно-минометный огонь.

Танки «Шерман» производили чудовищный шум, и немцы говорили, что по звуку моторов всегда можно определить, что американцы готовятся к атаке. А экипажи танков союзников поджидало множество опасностей. Немецкие 88-мм зенитные пушки, применяемые против наземных целей, отличались убийственной меткостью даже с дистанции 1,5–2 км. Немцы замаскировывали их где-нибудь на высотке в ближнем тылу, и зенитки били сверху, а заросли кустарника им не мешали. В густых зарослях бокажа немецкие группы истребителей танков, вооруженные фаустпатронами (ручными гранатометами), любили залечь в кустах и выждать, пока колонна американских танков пройдет мимо, после чего стреляли в них с тыла, в слабо защищенную корму. Командир действовавшей в районе Сен-Ло 3-й парашютно-десантной дивизии генерал-лейтенант Рихард Шимпф отмечал, что его солдаты, поразив с близкого расстояния несколько «Шерманов», быстро избавлялись от танкобоязни. Были и такие, кто подползал к танкам и метал в них зажигательные гранаты наподобие тех самых «гэммон», которыми так умело пользовались американские десантники. А кое-кто даже взбирался на броню (если удавалось незаметно приблизиться вплотную к танку) и старался бросить гранату в люк. Неудивительно, что в бокаже роты «Шерманов» старались передвигаться только при наличии пехотного флангового охранения.

Немцы нередко ставили штурмовое орудие или танк в конце прямой, длинной и узкой дороги, ожидая, когда по ней пойдет «Шерман». Такая тактика вынуждала американских танкистов вести машины через маленькие, разгороженные высокими кустами крестьянские поля. В этих условиях в перископ много не разглядишь, и командирам танков приходилось высовываться в башенные люки, подставляясь под огонь снайперов или скрытого неподалеку пулемета.