Выше Эвереста

— Если вы не исправите дело до конца семестра, я переведу вас в младшую группу, и вы потеряете шесть месяцев, — добавил капитан.

Я снова повторил:

— Так точно, сэр.

— Вы свободны, — смилостивился капитан Чопра.

Я так и не понял, в чем моя ошибка. Пришлось усиленно тренироваться по вечерам, а в свободное время выполнять различные задания по физической культуре. Преподаватель физкультуры охотно пришел мне на помощь и согласился в выходные дни заниматься со мной отдельно. Я стал больше играть в хоккей и футбол. Я подружился с кадетами из своей роты. Так, одним из них был Судершан. Он хорошо играл в теннис и являлся помощником капитана теннисной команды Академии. Он убедил меня заняться и теннисом, так как это давало дополнительные баллы по физической подготовке.

Шла середина семестра, и мы много занимались. Некоторых курсантов заставляли дополнительно проходить строевую подготовку, а вскоре по субботам и воскресеньям заниматься ею заставили и меня. Офицер-воспитатель любил назначать дополнительные занятия именно в выходные дни, чтобы мы не ездили в город.

Однажды мы с Судершаном собрались в город, но на утро была назначена проверка винтовок. Во время инспекции подошел капитан Чопра и захотел проверить стол моей винтовки. Для этого кадет обычно ставил силовую часть винтовки на сапог, то есть на черный фон, и тогда можно увидеть, чист ли ствол. Когда капитан Чопра заглянул в дуло, он закричал:

— Один наряд на строевую подготовку, кадет Алувалиа, за грязные сапоги!

Я удивился, как капитан сумел заметить грязь через ствол винтовки. Получив наряд, я, конечно, не смог поехать в город.

Судершану пришлось ехать одному. Вечером он возвратился и принес мне еды и две бутылки пива. В моей комнате был еще один курсант, Наринджер Сингх.

— Я принес вам пивца, ребята, — сказал Судершан.

Он частенько пил пиво, хотя алкогольные напитки в Академии запрещены. Я испугался.

— Не буду пить, — сказал я.

Наринджер Сингх тоже отказался.

— Все равно будете пить, когда пойдете в армию, так лучше начать сейчас, — заметил Судершан.

В конце концов он все же убедил нас выпить по полета кана. До этого мы никогда не пробовали алкогольных напитков. Я отхлебнул глоток, поморщился и с отвращением сказал:

— Это пить нельзя, такая горечь!

Я знал, что с первого раза пиво тебе не понравится, — сказал Судершан. — Я привез лимонада, чтобы смешать с пивом. Пей, так приятнее.

Конечно, с лимонадом пиво стало лучше на вкус. Мы выпили по стакану. К счастью, никто об этом не узнал.

Я искренне считал, что не заслужил «предупреждении» за занятия физкультурой, но решил сделать все, чтобы убедить воспитателя в своих способностях. Я делал все возможное, чтобы попадаться ему на глаза, когда он появлялся на спортивных площадках. Мое усердие было вознаграждено. Перед концом семестра меня вызвал капитан Чопра. Я волновался, так как не был уверен, каково будет его решение.

— Вы делаете успехи, — сказал капитан.

— Да, сэр, — пробормотал я.

Я снимаю предупреждение, но это не значит, что ним не нужно больше стараться. Если замечу, что вы разболтались, без разговоров снова дам предупреждение.

— Да, сэр, — сказал я.

В Академии я понял, что легче всего избежать недовольства начальства, если в ответ будешь ограничиваться двумя словами: «Да, сэр».

— Вы свободны, — бросил капитан, закончив беседу.

Я облегченно вздохнул. Семестр завершался, а затем наступят каникулы. Проведя месяц с родными в Калькутте, я возвратился в Академию. Теперь нам приходилось заниматься еще больше, так как нас должны были произвести в офицеры.

Должен сказать, что предупреждение воспитателя помогло мне. Хотя оно и было снято, меня все больше интересовал спорт. Я принимал участие во всех играх. У Судершана я научился теннису. На третьем семестре нас отправили в лагеря, где учили жить «в условиях войны». Лагеря находились за городом, и, хотя мы уставали, жизнь здесь нам нравилась. Перед последним семестром я сопровождал команду Академии в Пуну, где проходили соревнования по хоккею, футболу и легкой атлетике с командами Академии национальной обороны. Там я встретился с двоюродным братом Ди Пи, который учился в этой Академии.

Во время последнего семестра нас снова направили в лагеря, на более долгий срок. Теперь воспитатель был доволен мною. Последний семестр оказался весьма успешным— в декабре 1958 года я был произведен в офицеры и назначен в Инженерный электромеханический корпус.

Родные и друзья присутствовали на выпускном параде, который стал крупным событием в Дехра-Дуне. К сожалению, отец и мать не могли приехать, зато была подруга моей сестры Сурджит, которая вышла замуж за хозяина чайной плантации. Прежде чем приступить к службе, я получил отпуск.

ГОРЫ ЗОВУТ