Выше нас только небо (СИ)

Гарри задумчиво посмотрел ей вслед, терзаясь от страха, надежды и жалости к Малфоям, затем развернулся и быстро пошел по дорожке. Широкими шагами он уходил в глубину парка в поисках успокаивающего одиночества, стараясь отогнать от себя тяжелые мысли.

Дойдя до незнакомой лужайки, Гарри рухнул в тень под мощным вековым дубом и обхватил колени руками, расстроенно глядя на высокую крону. Сквозь резные мелкие листья пробивался солнечный свет, играя на его лице золотыми пятнами. Где-то высоко над головой раздавался радостный щебет. Пахло травой, первыми цветами и озерной свежестью. Но несмотря, на весенние звуки и запахи, на душе у Гарри было все так же тоскливо и мутно. Он готов был отдать свою жизнь ради спокойствия Драко. Но и лишить его шанса вернуть мать он не мог. Оставалось только надеяться на здравомыслие Снейпа, сидеть в непонятном ожидании под этой зеленой листвой и представлять себя одной из старых изломанных веток.

Внезапно послышались звуки чьих-то шагов, и Гарри сполз еще ниже, притаившись в укрытии живой изгороди: сейчас ему не хотелось никого ни слышать, ни видеть.

Шаги остановились где-то совсем поблизости и замерли.

— Помнишь, как я сам посадил для тебя эту яблоню? Ты мне тогда сказала, как любишь яблоневый цвет? — раздался совсем рядом с ним глухой ласковый голос, в котором Гарри даже не сразу узнал голос расчетливого холодного Люциуса.

Гарри так удивился волшебному превращению, что, пригнувшись к земле, осторожно выглянул из-за своего укрытия, пытаясь понять, что происходит. В просвете между кустами он смог разглядеть, как Люциус Малфой, сойдя с тропинки и бережно придерживая безучастную Нарциссу под локоть, подводит ее к белоснежному дереву.

— Скоро она отцветет, но на ней появятся твои любимые яблоки, — тихо сказал он, и Гарри снова удивился незнакомому прежде голосу, в котором сейчас было столько заботы. — И мы с тобой как раньше придем сюда только вдвоем и сами будем собирать их прямо с веток, — Люциус осторожно наклонил к лицу жены цветущую ветвь, словно давая понюхать. — Ты вспомнишь, обязательно все вспомнишь, милая. А сейчас пойдем постоим возле озера. Только вначале я наложу на тебя Согревающие чары, — по мере того, как они уходили вглубь сада, хрипловатый голос Люциуса становился все тише и тише; и вскоре шорох гравия под их ногами затих где-то вдали.

Гарри изо всех сил вцепился руками в траву, пораженный увиденным до глубины души. Понимание обрушилось на него как-то внезапно. Люциус Малфой действительно любит жену. Это не привычка, не чувство долга и не личный комфорт… Он любит ее. Спустя столько лет, все так же нежно и преданно… Значит, “в болезни и в здравии” для Малфоев не пустые слова?

Гарри снова вернулся к своему дубу и уперся затылком в толстый шершавый ствол. Он и сам не понимал, что чувствует, но изнутри его разрывала буря эмоций.

Не отдавая себе в этом отчета, он неосознанно полагал, что Драко будет с ним до тех пор, пока не встретит кого-то получше. Все, кто был ему дорог, рано или поздно всегда уходили, и Гарри просто не верил, что с Малфоем может сложиться как-то иначе. Понимая, что сам он обречен любить Драко всю жизнь, Гарри заранее смирялся с этим и мысленно его отпускал.

Но сейчас в лице такого незнакомо-заботливого Люциуса Гарри впервые увидел не свою призрачную мечту, а их реальное с Драко “жили долго и счастливо”, и впервые готов был поверить ему до конца, до самого последнего вздоха. Неужели это может быть правдой?

Драко!

Одним рывком оторвавшись от дуба, Гарри торопливо пошел в сторону дома, с каждой секундой все больше ускоряя шаг. Он должен был найти, узнать… Под конец пути он уже мчался сломя голову. Торопливо взлетев на ступеньки, Гарри ворвался в дом и, что есть мочи, понесся по длинным коридорам в поисках своего Малфоя.

Драко, с пером и пергаментом в руке задумчиво разглядывавший потрескавшуюся стену, удивленно обернулся на запыхавшегося Поттера, но не успел произнести ни слова, как Гарри налетел на него как ураган, затолкал в ближайшую комнату и прижал к стене.

— Малфой! Хочу. Тебя. Немедленно, — задыхаясь, требовательно прошептал он в горячие сухие губы, с силой вжимаясь в него, нависая сверху.

— Гарри, ты... что? — спросил Драко, изумленно приоткрыв рот, но покорно подаваясь к нему всем телом.

— Сюда иди. Хочу. Очень сильно хочу... Не могу терпеть. Ближе.

От его слов Драко тихо выдохнул, застонал и резко подался ему навстречу. Он всегда забывал, как на него действует властный Поттер. Серые глаза мгновенно заволокло дымкой, дыхание сбилось. Гарри, сходя с ума от его запаха, жадно шарил рукой по тонкому гладкому телу, торопливо расстегивал его пуговицы, нахально лез в брюки, врывался языком в рот, вылизывая, лаская, целуя.

Драко снова застонал, уже сильнее и громче, и выгнулся под его руками притираясь грудью и бедрами как можно ближе.

— Хочу… Отзывчивый мой… нежный… ласковый, — как в бреду шептал Гарри, срывая с него одежду, хватая за тонкие, вечно сводящие с ума запястья. — Иди ко мне… Драко… не могу больше… Я. Без тебя. Не могу.