Выше нас только небо (СИ)

— Кингсли, я прошу тебя, я умоляю, выпусти его! Хочешь… что хочешь для тебя сделаю. В твоей рекламной кампании буду участвовать, как ты просил, улыбаться буду, как идиот, на всех фотографиях в обнимку с тобой позировать, как лучший друг… Ну что тебе нужно? Хочешь, на колени встану?

— Гарри, Гарри! — министр поймал его за плечи, чтобы не ровен час тот и правда не рухнул на пол, и тихонько встряхнул, приводя в чувство. — Выслушай меня! Мы поместили его в камеру предварительного заключения. Там никаких дементоров, никаких крыс... чисто и спокойно. Пересидит, пока мы со всем разберемся. Ну подумай ты сам своей головой, ему же там безопаснее.

— Я защищу его… ото всех... — Гарри умоляюще заглянул ему в глаза.

Кингсли нахмурился:

— Гарри, приди в себя! Раскинь ты мозгами! Ты не смог защитить его этой ночью, и дальше не сможешь. Потому что он не вещь — Малфой своенравный, упрямый, со сложным характером, в точности такой же, как и его папаша, и делает он только то, что сам посчитает нужным. Ты не уследишь за ним и дождешься того, что его и в самом деле убьют. Поверь мне, здесь он будет в безопасности, пока мы сможем со всем разобраться. Допустим, я и сам не очень верю в то, что это сделал он. Но улики! Все улики слишком явно указывают на него. Кто-то очень об этом позаботился. Так кому и зачем это было нужно? Ты знаешь? Или ты готов снова рисковать своим Малфоем? Лучше помоги нам найти того, кто это был! Ты слышишь меня, Гарри?

Кингсли снова встряхнул его за плечи. Гарри обреченно опустил голову, соглашаясь с правотой его слов. По иронии судьбы, оглядываясь на все те странности, что в последнее время творились вокруг них с Малфоем, выходило так, что самым безопасным местом для Драко сейчас и в самом деле был Азкабан.

— Могу я его увидеть? — убито прошептал он, и министр с облегчением кивнул:

— Но только одну минуту, договорились? Не нужно терзать ни себя, ни его. Будем соблюдать правила. Или никак, — быстро добавил он, видя, что Гарри пытается протестовать.

Гарри ничего не оставалось, как снова покорно кивнуть. Кингсли притянул его к себе, и прямо из кабинета они аппарировали во внутренний двор Азкабана.

По длинным тюремным коридорам Гарри почти бежал, едва поспевая за размашистым шагом министра. Они миновали нескольких авроров, стороживших подземелья, и, наконец, подошли к зарешеченным камерам. Драко заметил их издалека и, словно не веря глазам, медленно поднялся с узкой кровати, и кинулся к двери. Тонкие, почти призрачные пальцы впились в металлические прутья:

— Поттер?

Гарри, стискивая зубы, кивнул на решетчатую дверь, которая отделяла его от Малфоя:

— Открой, Шеклболт!

Министр положил руку ему на плечо:

— Гарри, я не могу. Поверь. Я и так сделал для тебя слишком много.

— Открой! — Гарри резко повернулся и уставился на него расширенными зрачками. Темная сила смерчем зарождалась внутри, грозя разнести все вокруг в щепки.

Аврор, стоявший в конце коридора, напрягся и сделал шаг по направлению к ним, но, подчиняясь молчаливому приказу министра, тихо отступил и снова настороженно вернулся на свое место.

— Гарри… Не надо… Иди ко мне… послушай... — послышался тихий голос.

Гарри вздрогнул, чувствуя, как разрушается и оседает пылью внутренний смерч, и обернулся к Драко, который жадно смотрел ему в лицо, крепко вцепляясь в прутья камеры побелевшими пальцами. Гарри подошел как можно ближе и накрыл его руку своей:

— Драко…

Они молча смотрели друг на друга, не находя нужных слов. Кингсли стоял чуть поодаль, деликатно от них отвернувшись, но вся его поза выражала напряженное внимание.

— Гарри… я ничего не помню… — устало сказал Малфой и шепнул совсем тихо: — Может быть, это и правда сделал я… Я так ее ненавидел.

Гарри вздрогнул и отшатнулся:

— Нет! Даже думать так не смей! Придурок! Ты тут вообще ни при чем!

— Поттер…

— Ты не виноват, Драко! Ты не убийца! И я вытащу тебя отсюда, я клянусь тебе, — чуть не плача прошептал ему Гарри одними губами и дотронулся пальцами до его кольца, накрывая его руку своей.

Драко грустно улыбнулся и в свою очередь провел подушечками пальцев по его скуле.

— Конечно вытащишь, Поттер. Я знаю, — но в его голосе не было ни капли уверенности, лишь слепая покорность судьбе и желание утешить.

Гарри изо всех сил вцепился в его руку:

— Драко, родной… верь мне... Ты же помнишь, что самый темный час всегда бывает перед рассветом. Я освобожу тебя, и у нас все будет хорошо. Просто замечательно. Мы скоро будем вместе, ты, главное, верь мне и ничего не бойся... Ты мне веришь?

Драко усмехнулся нервно и печально:

— Выше нас только небо, Поттер, — тихо прошептал он.

— Что? — Гарри пристально вслушивался в его слова, но так и не мог понять, о чем он говорит.

Драко неловко смотрел куда-то в сторону.

— Это стихи. Древние, гэльские. Мне в детстве читал их перед сном отец, когда я был чем-то расстроен, — негромко сказал он. — “Выше нас только небо... и бояться не нам высоты...” — процитировал он и, запнувшись, поднял огорченное лицо и расстроенно посмотрел куда-то вдаль. — Представляешь, а дальше не помню...