Выше нас только небо (СИ)

— Да, точно! Вот что-то наподобие и было! — Розмерта согласно кивнула. — Ну он вообще быстро опьянел. Много ли ему надо? Дохлый весь такой, что с него взять? Вот ежели ты, Гарри, пьешь, так ты и не пьянеешь вовсе, потому что у тебя мускулы, как у нормального мужика. А у него что? Кожа да косточки сплошные, да еще амбиции. Прям посмотреть не на что!

Запнувшись об мрачный поттеровский взгляд, трактирщица тут же пошла на попятный:

— Да ты не подумай, Гарри. Я разве что говорю? Красивый парень, как есть красивый. И волосы такие... любая девушка позавидует. Только худысенький он у тебя… вот и окосел слишком быстро, — она уже снова забралась за стойку и теперь деловито протирала стакан полотенцем, избегая смотреть Гарри в глаза, и прилежно пыталась еще что-нибудь вспомнить. — Значит, говорю, заорал он на нее. Вскочил из-за стола, кулаком треснул, кружку разбил и даже не заметил. Мне-то что. Да у меня этих кружек... пусть бьет, жалко, что ли? Репаро на всех хватит. А он вроде как даже порезался и не заметил. Кровь прямо на стол каплет, а он и не видит. Это ж как напиться-то нужно было, я вас спрашиваю?

Гермиона подтолкнула Гарри ногой, и он резко поднялся с места, отшвыривая бокал. Мадам Розмерта критически их оглядела и кивнула головой:

— Ну! Я точно говорю, так всё и было. А она за ним подскочила, вроде как успокаивать. Только он пьяный был сильно, качнулся, чуть не упал, и она его за плечи удержала. Худющий же, как скелет, даже девчонка с ним сладит. А в мужчине должна быть масса. Чтобы сильный да крепкий был, чтоб как сожмет в объятиях, так и дух вон. Вот муж мой покойный…

Она снова спохватилась и, бросив опасливый взгляд на Гарри, затараторила:

— Ну, значит, она и повела его к дверям. Бери его, Гермиона, за плечи, давай, веди туда! — скользнув взглядом по двум идущим в обнимку к двери фигурам, трактирщица заметно оживилась: — Во! Вот так же они и пошли, как и вы! А уж как же вы хорошо смотритесь вместе, ребятки! — расплылась она во внезапной улыбке и, поймав гневный взгляд Гермионы, тут же исправилась. — Ну, в смысле, я говорю, правильно ты его ведешь, почти тащишь! Тот тоже так шел, еле ногами двигал, даже голову свою белобрысую ей на плечо пристроил, так набрался.

Розмерта проворно вынесла из-за стойки свое полное тело:

— Я еще вначале к этому столику подошла деньги забрать, а потом уж к ним — спросить, не надо ли чего, может, пусть лучше у меня отоспится. Да я уж тебе рассказывала об этом сто раз, Гарри! Малфой-то твой совсем уж ничего не соображал, глаза у него такие мутные-мутные были, словно стеклянные. Я ей говорю: “Что-то дружок твой плох совсем, пить совсем не умеет, а туда же”. А она кривится, мол, сами справимся, спасибо, ничего особенного, в Хогвартс его отведу, там и очухается. Ну а мне ничего — так и ничего! Мало у меня своих забот, что ли? Тут по десять раз на дню так напиваются. Да еще гоблин этот паршивый! Всю душу мне вынул!

Она досадливо швырнула клетчатое полотенце на ближайший столик. Гермиона подвела Гарри к дверям и остановилась у самого входа.

— Всё?

— Да вроде бы всё, — Розмерта разглядывала их обоих как-то неуверенно, словно пытаясь что-то припомнить.

— Значит, всё… Не получился наш эксперимент, Гермиона, — Гарри обреченно вздохнул и перевел глаза на трактирщицу: — Всё равно спасибо вам за помо… — он внезапно осекся.

Розмерта смотрела в пустоту и шевелила губами, будто высчитывала что-то в уме.

— Что? Вы что-то вспомнили? — жадно кинулся к ней Гарри.

Та перевела на него бессмысленный взгляд:

— Постой-ка, красавец ты мой. А ведь не пил он алкоголя-то, доходяга твой этот! Как есть не пил! Я ж ему чай брусничный подавала с малиновым листом и голубикой. Знаешь, в холод ничего лучше нет, коли согреться хочется. А если туда еще лимончика дольку положить да меду капнуть… так и вовсе от простуды вернейшее средство...

— Мадам Розмерта!

Трактирщица вздрогнула от отчаянного двойного вопля и снова старательно сосредоточилась на воспоминаниях:

— А ведь точно не пил, ребятушки! Нет, не пил! Это она пиво сосала, как вурдалак, даром что женщина. А он только чай. Это все гоблин этот дурацкий мне голову заморочил элем своим. “Настоящий эль, — говорит, — должен быть темным. А у вас он цветом как моча молодого огра, да и на вкус такой же”. Ну вот где, я у вас спрашиваю, где он мочу огра-то мог пробовать? Да еще молодого! Гадость-то какая, тьфу, пропади он пропадом, прости Мерлин. Тоже мне эстет! А тот мне и отвечает… Ой, Гарри! Чего это ты меня так трясешь?

Поттер, не выдержав мощного словесного потока, действительно развернул ее за плечи и как следует встряхнул.

— Мадам Розмерта! Ну не отвлекайтесь же вы, умоляю! — жалобно взмолился он. — Что? Что он пил?

— Кто? Гоблин?

Тут Гарри испустил такой отчаянный рык, что Мадам Розмерта испуганно моргнула и дернулась из его рук:

— Так говорю же, чай только! — торопливо ответила она и уставилась на Гарри, приоткрыв рот. — А ведь и впрямь странно, с чего ж ему косеть тогда, родимому?

Она снова задумчиво устремила глаза в потолок.