Выше звезд и другие истории

Если это и впрямь старый путь, он до вечера приведет к источнику возле Узких скал. На караванной дороге воды не встретится вдвое дольше.

Кас отпил один долгий глоток из бурдюка. Воды осталось совсем мало. Кас повернул на север. Он упрямо шагал вперед в безмолвном жарком сиянии. Уже перевалило за полдень, когда он увидел впереди мираж в виде опрокинутого холма над дорогой. Вскоре начались невысокие холмы, а к северу показались утесы. У дороги они были чуть ниже, и вот он подошел к тому месту, которое старый Хабгалгат называл Узкими скалами.

Камень с души свалился – он в самом деле на старом пути, идет правильно. Однако жара в долине между скал словно в печке. Выложенный камнем источник пересох, и пальмы, что раньше давали ему тень, почти совсем зачахли. В бурдюке воды осталось на пару глотков.

Кас пошел по сужающейся долине к руслу пересохшего ручья. Там он увидел несколько хилых кустов и следы мелкой живности на песке. Тогда он встал на колени и руками начал рыть грубый речной песок. Песок был прохладный на ощупь, а чуть глубже – влажный. На дне ямы стала просачиваться вода. Кас продолжал трудиться – копнет, подождет, копнет, подождет. Вода сочилась беззвучно. Она блестела и казалась черной в жарких лучах. Кас дождался, пока смог наполнить медную чашку, которую нес с собой в мешке, и напился. Снова и снова он наполнял маленькую чашку и пил, медленно и с благодарностью, и каждый раз блестящая вода медленно проступала на дне ямы. Чашка за чашкой Кас наполнил бурдюк. Солнце стояло низко на западе, когда он вернулся к пальмам у сухого колодца и лег спать в крохотной тени.

Проснулся после заката и снова принялся рыть – яму уже наполовину занесло песком. Дожидаясь, пока проступит вода, съел один из апельсинов Ини. Опять напился и заново наполнил бурдюк. Тревога в сердце улеглась, и пришло спокойствие. Он знал, что идет правильно, что Хабгалгат дал хороший совет, что к западу отсюда источники более надежны, чем колодец возле Узких скал. Всего-то осталось – прошагать еще четырнадцать дней через пустыню под солнцем и звездами и принести кувшин воды праведнику. А потом вернуться той же дорогой.

Еще шесть ночей Кас шел то по ровной местности, то по невысоким барханам, по песку и ссохшейся пустынной глине, в жаркое время дня спал у крошечного колодца или источника, куда неизменно приводил старый путь. Запас еды был невелик, но до конца пути должно было хватить. Он сколько возможно берег последний апельсин и как раз принялся за него в приятной тени большого оазиса Гебо, возле озерца, окруженного высокими тростниками и пальмами, как вдруг услышал фырканье коня или мула и людские голоса.

Он скорчился среди тростника, но его уже заметили.

Их было четверо кочевников, а при них две низкорослые лошадки и вереница мулов. Мужчины окружили Каса и застыли, глядя на него сверху вниз. Поджарые, жилистые, одетые в шаровары, безрукавки и белые платки на голове. За поясом длинные кинжалы и легкие сабли, у одного – лук за спиной. Все четверо молчали.

Кас, обнаженный, сидел скрестив ноги в зарослях тростника. После того как он напился из ручья и проспал самую страшную жару, озерце в оазисе подарило ему невероятную роскошь – купание. Он поплескался в воде, радуясь прохладе. Выстирал рубаху и набедренную повязку, что в дороге стали еще грязнее, чем были, когда Таба их ему отдал, и расстелил одежду поверх тростников сушиться.

Его пробирала дрожь, хотя вечер был жаркий и безветренный. Кочевники стояли неподвижно и смотрели на него.

Он отложил в сторону апельсиновую кожуру. Заплечный мешок лежал рядом. Кас медленно его раскрыл. Медленно снял с пояса кошель и положил рядом с мешком. Посмотрел снизу вверх на всех четверых по очереди. Раскрыл ладони в терпеливом жесте: это все, что у меня есть.

– Зачем ты здесь? – спросил кочевник, чья короткая бородка была совсем белой.

– Несу из Банкалы подарок от моего господина праведнику в Анун.

– Что за подарок?

Он тронул оплетенный кувшин, лежащий рядом с мешком.

– Что в нем?

– Вода.

Один кочевник усмехнулся. Другой смотрел на Каса с подозрением. Все молчали.

Старик присел на корточки, уронив худые руки себе на колени. Он внимательно рассматривал Каса и его поклажу.

– Как зовут праведника, которого ты ищешь?

– Матуа.

– А-а. – Старик наклонил голову.

Остальные трое один за другим тоже присели на корточки.

Один указал пальцем на кошель Каса.

– Там нож, – сказал Кас. – Шестьдесят медяков и одна серебрушка. Нитка с иголкой.

Кочевник кивнул.

Другой, помоложе, протянул руку к пустому мешку. Встряхнул его, тщательно прощупал швы и снова бросил. Взял кошель, осмотрел содержимое и брезгливо уронил на землю.

– Все, как он сказал.

– Ты и вправду идешь к Матуа-деи, – проговорил старик, не то утверждая, не то спрашивая.

– Вправду, – сказал Кас.

– Кто послал тебя к нему? – спросил молодой.

– Купец Митрай.

– Он отправляет караваны?

– Случается, он отправляет свои товары с караваном.

Старик спросил:

– Что ты знаешь о Матуа-деи?

– Что он величайший святой среди всех городов.

– Хотя родился кочевником, – обронил старик.

Кас чуть наклонил голову:

– Твоя правда.