Выше звезд и другие истории

Он видел, что имя Матуа пользуется уважением. Однако стражник после недолгого колебания грубо сказал:

– Те, что с тобой, – кочевники. Нечего им делать в Ануне.

– Это родичи Матуа, ведут мулов на продажу в стойбище своего народа. Они уберегли меня в пути от разбойников. Они пришли с миром, сопровождая меня и дар, который я несу.

Кочевники стояли терпеливо и молча. Даже мулы их смотрели смиренно.

Стражник посовещался со своими товарищами. Один побежал и привел начальника стражи, а там явились и высшие должностные лица. Кас еще раз повторил свою речь. Его внимательно слушали. Поручение к святому человеку придавало вес его словам, и держался он хорошо, но к его спутникам отнеслись с подозрением. Чиновники перешептывались, качая головой.

Один из них, крупный мужчина в шапке с золотой кисточкой, все посматривал на серых мулов. Он обернулся к Касу и проговорил равнодушным тоном, какой бывает у людей, облеченных властью:

– Твой хозяин Митрай – достойный торговец, я знаю, и он отправил тебя к святому праведнику. Ты готов поручиться за этих песчаных крыс?

– Готов. Они пришли сюда только лишь из доброты ко мне и в надежде увидеться со своим святым родичем.

– И быть может, продать мулов у нас на базаре, – промолвил чиновник с золотой кисточкой.

Вдруг он заговорил с начальственной важностью, которую прочие чиновники приняли как должное:

– Впустить их в город! Пусть с ними постоянно находятся двое стражников, и пусть они не отходят от этого человека из Банкалы. Им дозволено посетить дом Матуа благословляющего, да будет он благословен. Им дозволено продавать скот на базаре. Им дозволено провести одну ночь в караван-сарае. Они должны уйти из города не позднее чем завтра, в это же время. Ты можешь остаться дольше, – прибавил он, обращаясь к Касу, а затем отвернулся и зашагал прочь.

Золотая кисточка раскачивалась, поблескивая на солнце.

– Хочет серых, – чуть слышно шепнул улыбчивый братец смуглому братцу, и тот чуть заметно кивнул в ответ.

Вот так вышло, что еще до полудня Кас повел вереницу людей в белых головных платках и животных с бренчащими украшениями на сбруе по улицам Ануна. Впереди вышагивали двое стражников, сзади бежала толпа мальчишек и поджарых бродячих собак. Горожане таращились на них с обочин, из дверей лавок, из окон и с балконов домов, громко и невежливо обсуждая их между собой.

Домик Матуа был невелик, сложен из камня и глины. В просторном дворе у колодца росли раскидистый инжир и старое апельсиновое дерево. В тени инжира дремал в плетеном кресле человек, у которого не было кистей рук и ступней ног. Неужели это Матуа? – изумился Кас. Но тут из раскрытых дверей дома выбежал одноглазый мальчик и объявил гостям, что хозяин занят благочестивыми размышлениями. Пусть приходят вечером.

– Можно нам взять воды из колодца? – спросил Кас.

Путь от последнего оазиса до городских ворот был долгий, и никто пока не предложил путникам напиться и напоить животных.

– Берите сколько хотите, – ответил ребенок. – В священном колодце воды хватит на всех!

Гордясь, что может быть щедрым, он притащил несколько ведер для лошадей и мулов. Кочевники напоили животных и наполнили их торбы овсом. Затем сами напились, вымыли руки, умыли запыленные лица и набрали воды в бурдюки.

Кас охотно провел бы весь день в этом пыльном тенистом дворике, дожидаясь, пока его примет святой праведник. Ему здесь сразу понравилось. Было спокойно, словно дома. Калека в плетеном кресле молчал и только поглядывал на них, сонно улыбаясь, будто был им рад. В тени среди блестящих темно-зеленых листьев блестели апельсины. Приятно пахло влажной пылью от пролитой воды. Никто их не гнал.

Но кочевники хотели попасть на базар, а без Каса идти туда им было нельзя, и вот они все вместе снова отправились в путь по раскаленным улицам, теперь почти безлюдным. Пока шли, купили с лотков хлеба, и фруктов, и жареной козлятины на палочках и устроили пир после долгого поста. Кочевники не позволили Касу платить за еду. Дойдя наконец до конских рядов, они накупили корма для оголодавших животных, причем щедро заплатили за лучшее зерно и овсяные лепешки. Торговцы так и увивались вокруг них, рассчитывая на будущие закупки.

Собралась толпа – не враждебная, а деловитая. Лошади и мулы кочевников высоко ценились в городах и за породу, и за то, что были хорошо обучены. Пара серых мулов досталась богато одетому торговцу. Он глазом не моргнув назвал самую высокую цену и в итоге, выложив десять золотых монет, увел мулов в конюшни своего господина – несомненно, того чиновника с золотой кисточкой. Гнедого и чалого продали дешевле, чем надеялись, насколько понял Кас, прислушиваясь к разговорам кочевников, и все-таки в два-три раза дороже, чем получили бы у соплеменников. Пока чалый дожидался, когда его уведет новый хозяин, Кас подошел к нему и погладил морду под жесткой челкой. Мул дружелюбно всхрапнул.

– Хорошая животина, – сказал Кас новому владельцу.

Тот всхрапнул куда менее дружелюбно и дернул мула за поводья.

Чалый невозмутимо двинулся за ним.