Вышел месяц из тумана

В голосе по-прежнему звучало недоверие.

– Знаем. И с мистером Бересфордом давно знакомы…

– Это, с тем, который… из этой самой…

Последние слова он произнес почти шепотом. Я многозначительно кивнул.

– Угу, из этой самой. Только я тебе этого не говорил. Ну, дай сигарету, жалко, что ли?

Последовал глубокий вздох.

– Эх… ладно, травитесь, – сказал он, доставая из кармана пачку.

– А сам-то… – бросил я. – Кстати, при обыске нашли что-нибудь?

На ответ я особо не рассчитывал, но констебль, заболтавшись, снова стал обычным деревенским парнем. Или сказывалось наше, в его глазах, особое положение.

– В том-то и дело, – отозвался он печально. – У всех только шмотки разные. Ну, у того, который… Хобсон вроде, еще фотокамеры, штуки три, и куча снимков…

– Каких?

– Да всякие там достопримечательности Лондона, Линчестер, Вулвертон, наша церковь, катер на реке, пассажиры на палубе. Себя пару раз щелкнул. Тут у нас, на пристани. У туристов это обычное дело. Короче, ничего такого. Ваш мистер… как его там… очень этим недоволен.

– Ясно… А еще пары сигарет не найдется?

Он нахмурился.

– …А мы тебе благодарность в личном деле организуем…

Я подмигнул, он снова посмотрел недоверчиво.

– Так уж и организуете?

– Да легко. Скажем, мол, проявил бдительность и все такое. Тебя как зовут?

– Джейк. Джейк Корниш.

– А я Питер, он – Лайонел.

Немного подумав, констебль махнул рукой и протянул пачку, в которой оставалось несколько сигарет.

– Ладно уж, берите… у меня еще есть…

И мне снова показалось, только что мы услышали нечто существенное, но я снова не мог понять, что это было.

Возле паба, сидевшие за столиком на веранде два типа, явно не из местных и совсем непохожие на туристов, проводили нас подозрительными взглядами, так что я сразу понял, кем они были. Мы быстро управились в фотомагазине: отдали пленку на проявку, заказали снимки, и направились в полицейский участок, куда нас пустили не сразу. Только когда дежурный за стойкой у самой двери согласился вызвать сержанта Хьюза, нам позволили пройти внутрь.

В отличие от московской ментовки, где мне довелось однажды побывать, тут все казалось как-то попристойнее, хотя и немного тесновато. Наверное потому, что в помещение, расчитанное всего на несколько человек, набилось не меньше дюжины. Кроме полицейских в форме тут были и агенты секретной службы в штатском, которых, впрочем, нетрудно было опознать по манерам и подозрительным взглядам, которые они бросали на нас. Сразу четверо устроились за угловым столом с единственным на все отделение компьютером, периодически о чем-то переговариваясь вполголоса. Еще двое у окна разговаривали по мобильникам. Телефон периодически начинал названивать, и тогда кто-нибудь из агентов сразу к нему кидался. Из факсового аппарата то и дело выползала длинная лента. Иными словами, работа кипела во всю.

Мистер Бересфорд и правда выглядел недовольным, то ли нашим появлением, то ли ходом расследования. Или скорее и тем и другим. Молча выслушав мой пересказ разговора с Бобби, он покачал головой.

– Н-да, ничего нового. Мы проверили пассажиров. Похоже, все они – те, за кого себя выдают. И если так, ни один из них не мог быть причастен… Возможно, Распберри-Смит ошиблась…

– Отпечатки? В ее каюте…

– Только ее самой, шкипера и миссис Грей, но это-то как раз ни о чем не говорит.

– Может, нам еще с кем-нибудь… поболтать? – спросил я. Он улыбнулся и потрепал меня по плечу, потом кивнул Лайонелу.

– Не стоит, мальчики. Вы и так уже многое сделали. Теперь это наша работа. Возвращайтесь на катер. Я тоже скоро подойду, когда мы решим, как задержать вас тут еще на сутки…

Пришлось подчиниться. На улице мы едва не столкнулись с Фитцуотером и Гараевой, впрочем, те были настолько заняты друг другом, что вряд ли нас заметили. Снова и снова мысленно перебирал я все обстоятельства дела, снова и снова перед глазами крутились кусочки мозаики, но по-прежнему ни один из них, казалось, совершенно не подходил к другому. Голова начала просто раскалываться, и вдруг чуть было не раскололась в буквальном смысле. Я ощутил сильный удар по лбу, как если бы приложился обо что-то.

На мгновение в глазах потемнело, пробежали искры. Лайонел вскрикнул, я открыл глаза.

Прямо перед ними… раскачивалась на цепочке, свисавшая с козырька над дверями выкрашенного желтой краской домика небольшая дощечка, с очень аккуратно выжженной надписью: «Tearoom».

– Что с тобой? – удивленно проговорил Лайонел, чем вывел меня из секундного ступора.

– Задумался…

– Ты это, поосторожнее…

Он пытался сдержаться, но не смог и расхохотался.

– …Еще раз так задумаешься, и думать нечем станет. О чем хоть думал?

– Думал…

Часы на церкви скрипнули и будто по заказу звякнули пять раз.

– …не пора ли нам выпить чаю…

– Чаю?

– Тоже мне англичанин. Five’o’clock…

Не знаю, что там подумал Лайонел, на самом деле мне просто надо было собраться с мыслями. В чайной, я заметил сквозь витрину, почти никого не было, место казалось подходящим. Мы заняли столик в самом дальнем углу. Официантка, на вид немногим старше нас, подошла не сразу, и казалось, неохотно.