Вышивка по ворованной ткани

– Так они ж не «Аум Синрикё»! Это европейские тамплиерские заморочки! И пока шухер вокруг учителя не пройдёт, придётся заняться японским.

– Отлично, – кивнула Валя, понимая, что Вика не выучит ни одного слова. – Завтра же купим учебник.

Нарядный самоучитель японского появился в доме на следующий же день и лёг рядом с книгой Асахары. Он хоть и легитимизировал Викины планы, но использован не был.

Как-то додержались до апреля, хотя было видно, что Вика мается и ищет возможности сбежать к подружкам-сектанткам или ещё дальше. Апрель дал Вале второе дыхание, стряхнул усталость, раскрасил дни солнышком, и снова объявилась та самая болтливая ухоженная клиентка и, сияя загаром, начала:

– Думали, куда я запропастилась? А мы с другом шикарно отдохнули в Турции, и спина у меня после ваших рук не болела ни разу! Но я своё слово держу!

– Какое слово? – запамятовала Валя.

– Про сестру и телевизор.

– Какой ещё телевизор?

– Память девичья, – хмыкнула пациентка и приоткрыла дверь и крикнула: – Кать, заходи!

Вошла несуразная женщина под пятьдесят, одетая в видавшие виды джинсы и такую же джинсовую куртку. Похожая на сестру, но контрастирующая с ней мятостью, лохматостью и неухоженностью.

– Катька – редактор на телевидении. Придатки ей полечите, – проворковала пациентка и выпорхнула ждать за дверью.

– Вы записаны? – машинально спросила Валя. – Карту вам завели?

– Я с сестрой, – сказала Катя грубовато, было видно, что стесняется. – Смолоду проблемы, а теперь полный швах. Поможете?

«Ещё бы у тебя не было проблем с придатками при таком отрицании собственной женственности», – подумала про себя Валя и спросила:

– Простыня с собой?

Записывая на приём, Маргарита предупреждала про простыню, объясняла, где её можно купить на рынке возле метро «Университет», и тихо добавляла, что, если уж совсем не получится, продаст простыню сама. Это был её маленький бизнес, на который Валя закрывала глаза, а Вика шутила, что виолончелистка, наконец, полностью вписалась в рыночную экономику.

– На любую кладите, у вас же не сифилитики, – предложила Катя. – Съёмка завтра в десять. Сами найдете?

– Какая съёмка? – удивилась Валя.

– Танька не сказала? Ну, Танька! За неё спасибо, вы ж ей и позвоночник вправили и мозги немножко. Так что бесплатно, да и фактура у вас хоть куда. Семь минут, но прямой эфир, – торопливо пояснила Катя.

– Что значит «прямой эфир»?

– Танька велела вас в передачу сунуть, я там всё пораздвинула. Денег не возьму.

– Меня в передачу? И в мыслях не было, – помотала головой Валя.

В какую ещё передачу? Выспаться бы толком!

– Ну, здрасьте! Сценарий под вас подогнала. Где мне, на ночь глядя, искать другую целительницу? Да и придатки в лоскутах…

– Придатки полечу, но в следующий раз запишитесь и оплатите оба сеанса.

– Вы сумасшедшая, что от халявной рекламы отказываетесь? – она стянула и бросила на пол джинсовую куртку, под которой оказалась футболка не первой свежести, и уселась в джинсах на массажный стол, застеленный простыней предыдущего пациента.

– Зачем мне реклама, не видите, и так толпа? Да и стесняюсь в телевизор.

– Просто сядете и расскажете, как лечите.

– За семь минут???

– Какую-нибудь ерунду: про травки, деревья, лечебное голодание, раздельное питание, купание в проруби. Знаете, сколько зелёных эти семь минут стоят? Короче, не уйду без вашего согласия, я вас разглядела! – категорично заявила Катя. – У нас же как целитель, так или шизанутый, или чёртиков с себя стряхивает, или бандюк в цепях с наколками. Или тонну весит, но учит, как правильно жрать.

– Но мне это не нужно, да и больные на завтра записаны, – отмахнулась Валя.

В дверь постучалась и решительно вошла Вика: подобное во время лечения не практиковалось, ведь люди могли лежать раздетыми.

– Что случилось? – строго спросила Валя.

– Да она метеором проскочила! – возмущённо кивнула Вика на женщину в джинсе. – На секунду с Маргаритой в кухне залипли, а Центнер базар не фильтрует. Вы же с подругой пришли!

– С сестрой, – уточнила Катя, придирчиво рассматривая хрупкую глазастую Вику с модно взбитой причёской. – Детка, ты тут кто?

– Я вам не детка, а кризис-менеджер «Центра Валентина»! – надменно выпалила Вика и вытянулась в струну.

– Говоря по-людски, ты тут управляющая?

– Ну… да. Типа управляющая, – зарделась Вика.

– Слушай сюда, управляющая, я – редактор программы Зайчикова. Хочу высадить завтра Валентину в прямой эфир, а она ломается. Бесплатно хочу высадить! Понимаешь, управляющая? Бесплатно! – дружелюбно обратилась Катя к Вике.

– Фигасе, – выдохнула Вика, мгновенно вернувшись из управляющей в подростка и метнув на Валю пылающий взор. – Ты чё, ку-ку? Это ж программа Зайчикова! Её смотрит вся Россия, всё СНГ и все эмиграционные утырки!

– У нас на утро полная запись, – напомнила Валя.

– Да на фиг их с пляжа, Ритка всех по телефону разметёт! С детсада мечтаю попасть на телевидение, хоть одним глазком позырить! – напирала Вика. – Прикинь, тебя не в «Спокойной ночи, малыши!» зовут, а к Зайчикову! На халяву! А там одни прокладки с крылышками миллионы башляют!