Выслушай меня

Выйдя из бара, я протянула сигарету Маркусу.

– Закурим? – предложила я. – Вспомним старые времена?

– Должен признаться, – улыбнулся Маркус, – я время от времени позволяю себе…

– Я тоже.

– Тогда давай.

Маркус дал прикурить мне и закурил сам, прикрыв ладонью свою сигарету. Дым, который он выдохнул после затяжки, показался мне удивительно приятным.

Затянувшись сама, я посмотрела на Джоша, который карабкался вверх по дощатому склону детской горки, и сказала:

– Когда я думаю о Джепсоме, мне становится тяжело и неловко. Потерять сына… Такие вещи могут сломать, изменить кого угодно. Это меняет взаимоотношения человека с окружающим миром.

– В его отношениях с окружающим миром определенно что-то не так.

– Похоже, он еще не оправился от этой травмы.

– Пожалуй, нет.

Я вспомнила все те моменты, когда я так или иначе видела Джепсома – в последний раз это было в торговом центре. В памяти невольно всплыло все то, что там случилось. Я не рассказывала об этом эпизоде Маркусу. Впрочем, теперь все это казалось таким незначительным… Джепсом появлялся – наяву или лишь в моем воображении – именно тогда, когда я находилась в критических ситуациях. Я вспомнила, как он спас Джоша, вытащив его из воды, как он выносил его на берег, как играли в этот момент мощные мышцы Дэйва, представила себе его освещенную ярким солнцем атлетическую фигуру. И еще его татуировку в виде огромных распростертых крыльев – она стала видна у него на спине, когда он повернулся и стал, пятясь, выходить на берег.

– Возможно, он был для нас вовсе не угрозой, а ангелом-хранителем, – сказала я.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Маркус.

– Ну, когда Джош чуть не утонул, Джепсом просто появился на месте событий словно бы ниоткуда, ведь так? И потом, в других случаях, когда наша жизнь находилась… в опасности.

Наверное, мне следовало добавить к этому, что я «видела» Джепсома и тогда, когда находилась в обществе Ричарда, и в метро, и на улице, где я оставила машину. Я извлекла его из глубин моего подсознания, когда была с Ричардом в турецком ресторане; и тогда, в торговом центре, он снова возник перед моим мысленным взором. Его образ появлялся передо мной всякий раз, когда я могла потерять что-то важное для меня, – словно предупреждение.

На лице Маркуса появилось озадаченное выражение

– Что ты хочешь этим сказать? Что он нас специально выслеживал? Или Джоша? Честно говоря, от этой мысли мне становится страшно.

– На прошлой неделе он сказал мне в разговоре по телефону, что мне нужно проявлять осторожность и следить, чтобы с Джошем не случилась какая-нибудь беда. Но, похоже, я неправильно его поняла. Думаю, это была не угроза – эти слова, скорее всего, были продиктованы душевной болью, которую он испытывает.

– Что?

Маркус заставил меня повторить то, что я сказала. Потом он взял со стола картонную подставку для кружек с пивом, повертел ее в пальцах и задумчиво постучал ею по столешнице.

– Мне все это не нравится. Очень не нравится, – сказал он в конце концов и, явно разнервничавшись, швырнул картонку на пол.

Я положила руку ему на плечо и почувствовала, что его мышцы напряжены.

– Я хочу сказать, что наши опасения по поводу Джепсома – скорее всего, плод нашего разыгравшегося воображения. Как ты думаешь, в таком предположении есть резон? – спросила я.

Маркус не ответил.

Я невольно пожалела о сказанном.

Он

В каком-то смысле было даже хорошо, что арендованный нами дом стоял в таком уединенном месте. Это означало, что в течение тех нескольких дней, которые должен был продлиться отпуск, нас ничто не будет отвлекать от семейных проблем. Да, конечно, то, что в доме не было вайфая и не принимали мобильные телефоны, создавало некоторые неудобства. Но зато вокруг не было любопытных людей, так что нас никто не видел и никто не совал нос в наши дела. Правда, время от времени стоянка заполнялась автомобилями, но приезжающие, распределялись по окрестностям таким образом, что дюны на морском побережье оставались пустынными. Время от времени где-то вдалеке мы видели собаку с хозяином, но они никогда не приближались к нашим временным владениям. А через некоторое время, оказавшись в том месте, где мы их видели, мы уже не могли точно сказать, действительно ли они здесь были или же мы приняли за них какой‐нибудь столб, или, скажем, кучу водорослей.

Наверное, все дело было в погоде.

В первые два дня мы уходили настолько далеко от дома, насколько позволяло участие в наших прогулках Джоша. Мы с Тессой словно бы нарочно пытались как можно сильнее измотать его – а может, и самих себя. Я обнаружил, что чем больше хожу пешком, тем меньше раздумываю над тем, что произошло или произойдет в ближайшем будущем. Вместо этого мысли мои концентрировались на том, куда ступить, чтобы не намочить кроссовки или не поскользнуться на коварных участках берега, где густо росли водоросли.