Высматривая путь. Том II (СИ)

— А как не служить? Да и выбора у нас особого нет. Тянет нас сюда сила его и Хозяйки. А как попадаем в эти сети, то уже не выбраться. Да и живется нам тут не плохо. Люд местный не гоняет, сказки про нас сочиняет, а в дома можно пробраться через схроны. Тут вон в каждой хате такой имеется. А обереги их… — Киф пискляво хихикнул. — Скажу по секрету, на мелочь такую как я они не действуют. А мелочи такой тут, ой как много, шастает.

— Стало быть, это вы обереги в корчме испоганили, чтобы нечисть покрупнее вошла внутрь?

— Догадливый, — хмыкнул анчутка. — Приказ у нас был. Матей снова на золото повелся. А Безглавый такого не любит. Он вообще золота не любит.

— Кто-то пытался откупиться от жертвоприношения?

— И что это ты такой смекалистый? — Киф уперся когтистыми пальчиками в руку ведьмака и во все глаза взглянул в его лицо.

— Какой есть, — невозмутимо ответил Эскель даже не взглянув на Кифа. — Так что с откупом?

— Видал свадебку-то? Вся улица шумела.

— Видал.

— Ну вот, женишку баба его мозги все изъела. Сам слышал. Не скажу, что без моего участия тут обошлось, но… — он снова тихо хихикнул. — Люблю я пакостить. Подъедал я тогда девку ту. Ох, и норов у нее. Так вот, о чем бишь я… ах, точно. Откуп. Так значит слыхал я как она подговаривала его заплатить Матею золотом. Ибо черед ее отца подошел, а ей уж шибко хотелось, чтобы он на свадебке отгулял. Все же единственную дочь замуж выдает. Знатное событие!

— Не видел я, чтобы на свадьбе были старики.

— Так он и не старик. Ну как, годков пятьдесят ему. Но они его поодаль держали, чтобы в глаза не бросался.

— А что же, всему селу известно, чья очередь подошла?

— Не всем, но и тех немногих достаточно. Сплетни.

— Значит подсунули Безглавому и Манефе не того. А шибко велика разница им, с этой вашей очередность?

— Они сами выбирают обычно, кого хотят в этот раз. И обязательно чтобы местный был. Но этот недотепа кого-то в лесу отыскал. Да мало того, что не из этих краев, так еще и нелюдь! — Киф тихо заворчал и сплюнул в сторону. — Ах да! Пришли, ведьмак!

Эскель остановился и внимательно осмотрел дуб. Ничего необычного не заметил, вот только в воздухе витало что-то странное, магическое. А еще пахло мертвечиной. Ветра не было, и вокруг стояла такая тишина, которая бывает исключительно на погостах. Вот только могил тут он не наблюдал. Рука сама собой разжалась, и дух быстренько выскользнул из взмокших пальцев, падая в траву. Но убегать он отчего-то не спешил. Вместо этого покружил между ведьмачьих сапог, и словно ящерица залез на ногу Эскеля, ловко цепляясь за изношенную кожу обуви.

— Вон, Матей стоит, — запищал он, надеясь, что ведьмак его услышит.

А он и услышал. Потому, без промедления вытащил из ножен меч и напрягся. Не хватало ему еще с мертвяками лясы точить.

Комментарий к Часть 25. «Безобидный» дух

Для того, чтобы проще было представить, как кто выглядит)

https://ibb.co/hCbqGLb — Киф

Часть 26. А кому ворожба на пользу шла?

Эскель все не сводил глаз с показавшегося из-за ствола дерева силуэта и судорожно соображал, какой бы эликсир ему принять, чтобы суметь одолеть этого злыдня. Что это была за бестия, пока сложно было сказать. Но то, что это существо не совсем живое, он был уверен наверняка. Да и как тут сомневаться? Конечно, живые порой и похуже смердят. Особенно моряки после своих попоек в новиградских доках, но, как подсказывают здравый рассудок и некий опыт, мертвечиной воняют либо трупоеды, либо те, кого эти самые трупоеды пожирают. И кто из вышеупомянутых стоял перед ним, понять пока что не удавалось. Но нападать он не спешил. Потому что горячность это не про Эскеля.

Киф, словно змея, вскарабкался по ноге ведьмака, зацепился ручонками за сумку, раскачался и юркнул в нее, загремев склянками. Не хотел он смотреть на Матея. Он был, конечно, тем еще старым дурнем, но без нужды на глаза ему лучше не попадаться.

Так называемый ворожей медленно, едва переставляя ноги и покачиваясь из стороны в сторону, вышел из-за дубового ствола и, придерживаясь узловатыми пальцами за кору, прошел чуть вперед, представ перед Эскелем во всей красе. Высокий, с проплешинами по всей голове и глазами, что светились похлеще, чем у самого ведьмака. Только цвет их был словно у рубахи выцветшей. Его длинная потрепанная засаленная рубаха была подпоясана толстым кожаным поясом, а через плечи переброшены две тряпичные сумки. Одна побольше, другая поменьше. И если бы не сладковатый удушливый аромат и этот необычный блеск глаз, на вид Матей вполне себе мог сойти за самого обычного старика, либо какого-нибудь странствующего жреца или адепта.

— Ты и есть ворожей? — ведьмак решил заговорить первым.

— Он самый. Матеем кличут, — захрипел старик. — А ты, стало быть, по душу мою пришел?

— Тут уж как пойдет.

— Видать из-за золота того пришел, что я утром взял, — ухмыльнулся он, растянув свои сухие губы, а затем качнул головой. — Ну так знай, что оправдываться я не буду.