Высокая вода

– Несомненно, – просто сказал Брунетти, но улыбнулся, чтобы показать, что он понял. – А вы позволяете посетителям взглянуть на другие предметы из вашей коллекции? Если судить по этому, – сказал Брунетти, обводя рукой всю комнату, – она должна быть очень внушительной.

– Ах, комиссар, я сожалею, – сказал Ла Капра, слегка качнув головой, – но боюсь, что прямо сейчас это невозможно.

– Неужели? – вежливо вопросил Брунетти.

– Видите ли, помещение, где я планирую разместить их, еще не удовлетворяет меня. Освещение, паркет, даже потолочные панели – ничто мне не нравится, поэтому мне было бы неловко, да, именно неловко, проводить туда кого-нибудь. Но я буду счастлив пригласить вас на осмотр коллекции, когда комната будет окончательно отделана и станет… – он замолчал, ища подходящее завершающее слово, и наконец нашел: – Презентабельной.

– Вы очень добры, синьор. Так я могу рассчитывать на еще один визит?

Ла Капра кивнул, но не улыбнулся.

– Я понимаю, что вы очень занятой человек, – сказал Брунетти и поднялся.

Странное для любителя искусства нежелание, подумал он, продемонстрировать свою коллекцию человеку, который выказал себя почитателем и ценителем прекрасного. Брунетти с таким еще не встречался. И еще более странно, что во время этого разговора о местной преступности Ла Капра не счел нужным упомянуть ни один из двух инцидентов, которые на этой неделе сотрясли спокойствие Венеции и жизнь людей, которые, как и он сам, любили красоту.

Увидев, что Брунетти встал, Ла Капра тоже поднялся и сопроводил его к двери. Он даже прошел с ним по лестнице, по открытому дворику и до парадной двери палаццо. Он сам ее открыл и придержал, пока Брунетти выходил наружу. Они обменялись сердечным рукопожатием, и Ла Капра остался тихо стоять в дверях, а Брунетти пустился в обратный путь в сторону площади Сан-Поло.

Глава 20

После получаса, проведенного с Ла Капрой, Брунетти не хотел тут же вляпаться в разговор с Паттой, но все же решил вернуться в квестуру, посмотреть, нет ли каких сообщений. Звонили двое: Джулио Каррара просил позвонить ему в Рим, и Флавия Петрелли сказала, что позвонит попозже днем.

Он заставил оператора соединить его с Римом и скоро беседовал с майором. Каррара не терял времени на личные разговоры, а немедленно приступил к Семенцато.

– Гвидо, мы тут нашли кое-что. Похоже, он завяз глубже, чем мы думали.

– И во что это он влип?

– Два дня назад мы остановили груз алебастровых пепельниц, пришедший в Ливорно из Гонконга, на пути к оптовику в Вероне. Обычное дело – он получает пепельницы, клеит на них ярлыки «Сделано в Италии» и продает.

– А почему вы задержали груз? Это вроде не из той области, которой вы там занимаетесь.

– Один из наших человечков просигналил, что неплохо бы к нему присмотреться.

– Из-за ярлыков? – спросил Брунетти, все еще не понимая. – Разве это не то, чем занимаются ребята из финансового управления?

– О, им-то заплатили, – небрежно сказал Каррара, – так что груз целым и невредимым прибыл бы в Верону. Но он нам позвонил из-за того, что мы нашли там помимо пепельниц.

Брунетти умел понимать намеки.

– Что вы нашли?

– Знаешь, что такое Ангкор-Ват?

– В Камбодже?

– Если это спрашиваешь, значит, знаешь. В четырех контейнерах были статуи оттуда.

– Ты уверен? – Сказав это, Брунетти пожалел, что не сформулировал вопрос иначе.

– Неуверенных здесь не держат, – ответил Каррара, но лишь в качестве простого разъяснения. – Три статуи засекли в Бангкоке несколько лет назад, но они исчезли с рынка раньше, чем тамошняя полиция успела конфисковать их.

– Джулио, я не понимаю, на чем основывается ваша уверенность, что они из Ангкор-Вата.

– Французские художники часто рисовали весь храмовый комплекс, когда Камбоджа еще была колонией, а потом многие там фотографировали. Две статуи из найденных в грузе были засняты, так что мы уверены.

– Когда были сделаны фотографии? – спросил Брунетти.

– В восемьдесят пятом году. Группа археологов из какого-то американского университета провела там несколько месяцев, рисуя и фотографируя, но потом война придвинулась слишком близко, и им пришлось выбираться оттуда. У нас есть копии всех их работ. Так что мы абсолютно уверены насчет этих двух статуй, а две другие скорее всего оттуда же.

– Есть мысли, куда их могли везти?

– Нет. Пока нам известен только адрес оптовика в Вероне.

– Вы что-то предпринимаете?

– Двое наших наблюдают за складом в Ливорно. Там жучок на телефоне, и в веронском офисе тоже.

Хотя такая реакция на обнаружение четырех статуй показалась Брунетти необычной, он оставил это при себе.

– А как насчет оптовика? Вы что-нибудь о нем знаете?

– Нет, он для нас личность новая. На него вообще ничего нет. Даже финансисты не завели на него папку.

– И что ты думаешь?

Каррара ответил не сразу.

– Я думаю, он чист. И это, возможно, значит, что кто-нибудь заберет статуи перед доставкой груза.

– Где? Как? – спросил Брунетти и добавил: – Кто-нибудь знает, что вы вскрывали контейнеры?