Высокие отношения

Говорил один из них, сидящий во главе стола. Высокий, с проседью, глаза черные, со злым вороньим отливом. Лицо изрублено старыми шрамами. Один, сабельный, пересекал лицо, строго вниз, от линии волос, до подбородка. Второй, оставленный тонким лезвием ножа, шел точно поперек лба. Шрамы пересекались над левой бровью.

Голос звучал хрипло, будто рыцарь был простужен. И с легкостью перекрывал шум фехтующих бойцов.

— Итак, господа! Во-первых, снова хочу поблагодарить за то, что вы откликнулись на мой зов! Как любил говорить мой батюшка, «как здорово, что мы сегодня здесь все собрались!».

— Мы не могли иначе, мастер Руэ! — ответил за всех толстяк средних лет, сидящий по правую руку от хозяина замка. — Позвали же вы, а не какой-то там король!

Смех взлетел под самый потолок, распугав пригревшихся на стропилах голубей.

— Благодарю, друг мой Бертран! Твои слова, хоть и звучат, словно лесть, идут от сердца, я знаю!

Толстяк Бертран коротко кивнул.

— Так вот, раз мы с вами, друзья, обменялись любезностями, то не будем тянуть тигуара за хвост. Скажу за всех, ибо точно знаю, что каждый подтвердит истинность моих слов! Времена нынче сложные. Безденежные и нездоровые. Отгонять дурные мысли все сложнее. Не скажу, что у нас много путей, чтобы облегчить свою скорбную участь, не дожидаясь, пока она станет скверной до полной невозможности. Но один я знаю. Однако, прежде чем оглашать, я все же хочу спросить, нет ли среди моих давних и верных друзей таких, кто бы опасался вероятного гнева служителей Панктократора?

Лишь один смех был ответом рыцарю Руэ.

Глава 9 Лисы в курятнике

Флотилия пришла на рассвете. Помог ветер — полночи надувал паруса, подталкивал в корму, тащил за собою к гостеприимному берегу, выдохнувшись лишь к полуночи.

Первыми корабли встретили рыбаки, те, кто выходил на промысел к Черным Камням. Выходили обычно с вечера, чтобы за ночь проверить долгие версты сетей, и с утра быть первыми на рынке со свежей рыбой и прочими дарами моря. Но когда на границе между морем и небом появились первые мачты, то все лишние мысли пропали без следа.

Острова же плывут! К бесам все! Полетели в воду мешки с рыбой, зачиркали ножи по натянутым шнурам сетей…

Самую быструю лодку отрядили обратно в порт. Мчите, посланцы, выгибайте весла об упругую воду! Донесите до Сиверы радостную весть! Острова плывут! Торг будет! Каждый-прекаждый мешок денег заработает! А в Сивере деньги любят и уважают!

Остальные же рыбаки, избавившись от лишнего груза, замедлявшего ход, двинулись навстречу нефам островных. Не для торговли, нет! За торговлю в море, на берегу, от обиды, могут и глотку перехватить. Так, на всякий случай. Вдруг кому из островных на берег быстрее надо, чем прочим? Или новости свежие услышать захотят — а что, в торговле первое дело, новости с берега слышать! Или если помочь с буксировкой тяжелых, груженных в перегруз судов, можно заработать хорошие деньги! Не мешок, конечно, но немало!

Ветер ушел, паруса бессильно повисли. Тут же пришел туман…

Огромные корабли, кажущиеся утесами, чудом плывущими по волнам, медленно пробивались сквозь молочную взвесь. Мерно двигались огромные весла — по четыре гребца на каждом — понемногу приближая тяжело груженые нефы к Сивере…

В порту же времени не теряли! Не успели гонцы запаленными глотками прокаркать, мол «Острова идут, готовьтесь!», как вся бухта покрылась лодками сиверцев. Все спешили к кораблям островитян.

Жаль, Острова лоцманов не берут — знают, проклятые жадюги, сиверские воды как свой карман — сколько лет ходят одной дорогой. Хоть самим бары намывай, таская песок и валуны с берега, чтобы нужда в проводниках возникла!

На выходе из бухты, где берега сжимались в узкую горловину каменного мешка, случился затор. Как обычно, в общем. Традиционно! Сталкивались лодки, трещали борта, ломались весла…

Сквозь проломленные борта хлестала ледяная осенняя вода, черная на вид. Кто-то падал в воду, захлебывался, из последних сил выскакивая на поверхность, чтобы глотнуть спасительного воздуху… И тут же получить веслом или килем по всплывшей на миг голове — а ты не верещи, не порть дело! Не повезло — тони молча, не отвлекай везучих!

В сутолоке и не поймешь, кто в кого врезался, кто кому борт проломил и отправил рачка кормить. Торг все спишет! Опять же, традиция — за сутолоку рабочую не мстить — никто не виноват, сложилось так. На все воля Пантократора!

Нефы, облепленные лодками, будто жуки муравьями, величаво вплывали один за одним в гавань. Их оказалось на удивление много! Давно уже Острова такой караван не отправляли!

Новоприбывших незамедлительно растаскивали к причалам, безжалостно выгоняя зазевавшихся местных. Нельзя, чтобы на рейде остался хоть один дорогой гость! Вдруг да именно с ним удастся «золотая сделка» на мешок денег⁈ В Сивере прибыль упускать не любят!

Никто и внимания не обратил, что все четыре галеры из Эскадры Плохой Погоды не стали швартоваться, а остались на дальнем рейде, почти у выхода из бухты.