Высокий счет

— Пятьсот микрон? Сейчас получишь, — орудовал ножовкой Леня. — Так? Что-то наш ящик длиннее стал! Не от той стенки гвоздь. Штекеры пройдут? Саша, смотри, какие девочки нами любуются! Эх, где мои восемнадцать лет!.. Маленькая отвертка у тебя? Нет? Естественно: потеряли.

Он балагурил, что было особенно заметно рядом с Сашей, редко и односложно отвечавшим ему. Но у обоих были одинаково красивы движения, обоими владело то особое состояние, когда завершается многомесячный труд. Саша завинчивал последние шурупчики, а Леня соединил оба ящика в один и теперь схватился за мастерок, подправляя заделку кронштейна. Наконец, уже вместе инженеры подвели провода и установили свой ясеневый ящик в оставленном для него просвете деревянной облицовки. Стена стала единой, теперь было понятно, что круглые отверстия в ней, украшенные небольшими решетками, — устройство акустическое.

Тем временем только что смонтированные на потолке плафоны пролили яркий, но не режущий свет. Кто-то начал подметать пол. Рабочие внесли в холл два десятка удобных мягких кресел. Саша щелкнул контактами, покрутил ручки — все вокруг наполнилось музыкой, захлестнувшей холл, лестницу, коридоры.

Саша прислушался, и такой радостью засветилось его лицо, что я подошел, пожал ему руку:

— Довольны своей конструкцией?

— Доволен. Но, знаете ли, для нас это не конструкция, это наш ребенок, бэби! Мой и Лени Попкова.

Привлеченные громким голосом «бэби», слесари, спешившие по своим делам с гаечными ключами, девушки в комбинезонах, заляпанных красками и раствором, парни с топорами в руках — все замедляли шаг, а то и вовсе останавливались, затаившись: музыка требовала внимания, тишины.

За окнами хлюпала медленно застывающая осень, еще невпроворот было работы, а тут словно раздвинулся занавес: вот оно, смотрите, близкое воплощение мечты!

Один за другим появлялись члены комиссии: небольшого роста, деловитый, не слишком довольный окружающим и поэтому слегка надутый доктор архитектуры Рубаненко, представитель автозавода, с портфелем, в беретике, с глубокомысленно-задумчивым взглядом, прораб-строитель, с ходу заявивший:

— Времени терять не будем, поскольку эталон музыкального холла готов, давайте принимать!

Где-то еще стучали молотки и топоры, за окном приглушенно лязгало железо и однотонно гудел мотор, но музыка разрасталась, перекрывала все строительные шумы и голоса, вступила с ними в единоборство и победила: только она и осталась звучать. Теперь люди стекались в холл со всех лестниц и коридоров.

Ко мне подошел Попков:

— Есть свободная минута, пока комиссия рассуждает, попробую объяснить. Итак, перед вами декоративная музыкальная стена, такие будут во всех секциях здешних общежитий, на всех этажах, но чересчур подробно ее не описывайте, конструкция новая. Кстати, и у Саши, и у меня уже есть несколько авторских свидетельств, а кое-что из наших работ демонстрируется на ВДНХ.

— Ну, радиоприемник изобрели не вы…

— Не мы. Но Саша сделал приборам, выпускаемым промышленностью, пересадку органов, трансплантацию, собрал оптимально удобный блок: трансляция радиопередач, магнитофонные записи, проигрывание пластинок, микрофон для выступлений — все что хочешь, полный звуковой комфорт. Перед вами результат долгих исканий и мук, идея, собственноручно доведенная нами до частного случая.

— Собственноручно?

— А что удивительного? Днем проектировали, по вечерам монтировали образец. Я краснодеревщик, с четырнадцати лет — в профтехучилище. А Саша собирает радиоприемники, вероятно, с дошкольного возраста. Может быть, еще в пеленках этим занимался, и первое его слово, вероятно, было «детектор».

— Наверно, у него болели ноги, — раздался рядом с нами женский голос.

— Да, — сказал Попков. — Саша все детство пролежал, три года ходил на костылях… Откуда вы знаете?

— Мой Леня, когда был в третьем классе школы… Я к нему каждый день бегала, вместе делали уроки… Он тоже собирал тогда разные приемники.

— Тоня! — обернулся я. — Здравствуйте! Вы меня узнаёте?

— Конечно. Поэтому и подошла. Стою, а вы и внимания не обращаете, пришлось подать голос. Вы заняты? Я подожду.

Комиссия уже писала акт, ничуть не поэтичный, похожий на все скучноватые акты:

«Составили… в том, что вышеуказанные представители осмотрели и проверили в работе декоративную стенку… с акустической системой, смонтированную инженерами и архитекторами ЦНИИЭП жилища в порядке авторского надзора… Принять данное изделие за эталон. Работы по устройству декоративных музыкальных стенок проводить в корпусах общежитий согласно выполненному эталону»…

Прячу блокнот.

— Ну, Тонечка, рассказывайте! Как ваше здоровье? Скоро будет сын?

Миловидное, кругленькое личико Тони Бойцовой розовеет от смущения:

— Еще очень долго…