Высокий, царственный и сварливый

Она молча выпрямила спину, но при этом выглядела такой маленькой и хрупкой, как раненая птичка. Едва способная смотреть мне в глаза, она сцепила руки перед собой.

— Я прошу прощения. Это была моя вина, — пробормотала она ровным голосом, но чуть громче шепота.

И затем она ушла. Плечи расправлены, подбородок высоко поднят. Сильная и царственная.

— Что это было? — рявкнул Адам, как только за ней закрылась дверь. — Ты такой идиот, Кай.

— Она ранила…

— Нет, она этого не делала. Она спасла меня, — он покачал головой. — Чай не пролился на меня. Он пролился ей на руки.

Холодная волна прокатилась по мне с мучительной медлительностью.

— Что?

— Я раскачивался на стуле с чашкой в руке. Я слишком сильно наклонил ножки, и чай пролился бы мне на лицо, если бы она не схватила чашку, обжегши себе руки. Не меня, — Адам толкнул меня в грудь. — И ты только что накричал на неё, как чёртов идиот.

Я медленно сглотнул, переводя взгляд с упавшего стула на Адама и деревянные двери библиотеки, переваривая то, что он мне только что сказал.

Та малая толика вины, которую я испытывал всего несколько минут назад?

Это превратилось в тяжелую лапу, царапающую мою грудь, разрывающую мой гнев и внутренности на куски, когда бледное выражение лица принцессы Эсмеральды заполнило мой разум.

Чёрт.

Глава 6

Кай

На улице шел дождь. “Льёт как из ведра”, как говорили в Томе.

Звук был раздражающе громким в тихой темноте моей комнаты, он барабанил по окну и балконным дверям, как пальцы, постоянно барабанящие по столу. Быстро, резко и раздражающе.

Я ещё сильнее нахмурился и глубже зарылся в шелковые простыни. Но я продолжал наблюдать за тенями капель — по крайней мере, за их размытыми очертаниями, которые я мог видеть, — падающими на дальнюю стену, где она была нарисована в тусклом свете прикроватной лампы.

Я ненавидел зиму и её смехотворно холодную погоду. Но больше всего я презирал дождь. Иронично, учитывая, что я был из государства с более прохладным и влажным климатом. От того, как небо стало серым, до того, как всё вокруг стало выглядеть несчастным, до того, как он загнал меня в клетку и как мурашки побежали по моей коже. Моя ненависть к дождю усиливалась по ночам.

Страдая бессонницей, я всё равно редко спал — два — три часа сна были для меня хорошей ночью. Но по ночам, когда шел дождь, невозможность заснуть достигала новых высот, заставляя меня лежать без сна и слушать стук дождя снаружи, пока это не убеждало меня найти убежище в другом месте.

Но…за то, что я был абсолютным придурком по отношению к принцессе за то, что ошибочно думал, что она причинила боль моему младшему брату, когда всё было совершенно наоборот, невозможность заснуть и, следовательно, быть вынужденным слушать дождь казались мне заслуженным наказанием.

— Чёрт, — я провёл рукой по лицу, прежде чем перевернуться, повернувшись спиной к окну.

Я облажался с принцессой Эсмеральдой. Я был неправ, позволив собственному недоверию выставить её симпатичной злодейкой, хотя у меня не было реальных доказательств того, что она таковая. И что ещё хуже, мне ещё предстояло извиниться.

Снова разочарованно выругавшись, я сбросил одеяло и сел. Я схватил очки с прикроватной тумбочки и слез с кровати. Затем взял серое худи, лежавшее в конце моего матраса, и натянул его поверх безрукавки. Никакого количества слоев никогда не могло быть достаточно, чтобы защитить меня от дождя и холода. Даже если я всё ещё был внутри.

Надев тапочки, натянув капюшон, чтобы прикрыть волосы, которые растрепались, я вышел из своей комнаты, остановившись, когда дошел до следующего коридора за углом. Я хмуро посмотрел в конец коридора на дверь в комнату принцессы Эсмеральды.

Дерьмо. Мне нужно быстро извиниться. И как можно скорее.

Я вытер рот рукой и продолжил обычный маршрут своих ночных прогулок. Но не прошло и нескольких минут после начала прогулки, как я обнаружил дворцового стражника, беспокойно расхаживающего перед арочными дверями в сад. Он выглянул туда, где одна дверь была приоткрыта, прежде чем быстро обернуться.

Он запнулся и остановился.

— Принц Кай, — сказал он с поклоном.

Как бы мне ни хотелось не подходить слишком близко к доносящемуся снаружи шуму дождя, я подошел к охраннику.

— Что случилось, Радж?

Радж заломил руки в черных перчатках и потянул за рукав своей красной ливреи², когда его взгляд метнулся к щели в дверях.

— Её высочество, кронпринцесса Эсмеральда снаружи, — выпалил он.

Я моргнул.

— Что? — конечно, мои уши обманывали меня, потому что Радж только что не сказал…

— Кронпринцесса Эсмеральда сидит на улице под дождем. В одной лишь тонкой ночной рубашке и шортах. Без куртки и зонтика. Я пытался остановить её, правда пытался, но она отказалась меня слушать.

Я снова моргнул, мой оцепеневший разум был неспособен понять его объяснение. Потому что она никак не могла быть настолько сумасшедшей, чтобы сделать это. Она не могла. Конечно, она знала, что дождь в Томе был леденяще холодным по сравнению с муссонными ливнями в Джахандаре.