Высота Стекла

В головах сей образ претерпевал атмосферные вращения, скручивания и проверку на прочность различными страстями, и если образ оставался тот же, что и в начале пути, то страннику позволялось выйти из своей обусловленности, чтобы смочь испробовать другой, более многосложной и извилистой дороги.

Грезаль с Грим-усой теперь могли извещаться в длинных или коротких диалогах словесными звуками, похожим на чудное присутствие сюрреалистического концерта. Звезда уже давненько отошла в сторону, позволяя своим деткам произносить то, что тем кажется правдой и красотой.

Как-то раз Грим-уса обтирая свое бирюзовое тело мыльным корнем вымолвил довольно интересную философскую или мысленную движимость. Рядом с ним в то время находился Грезаль, он занимался тем, что производил на свет тонкие папирусные листы.

Вот диалог, который получился у звездных детей:

– Знаешь Грезаль, иногда мне начинает казаться, что все происходящее похоже на игру. Только игроками выступаем не мы, а некто со стороны. И мы, находясь в заранее сформированном коконе из убеждений и шаблонов, не можем взглянуть на тех Других, которые заправляют всем танцем. В таким моменты, мне делает чуть ли не тошно, мою голову накрывает вуалью из многочисленных страхов и сомнений. А ты, дорогой мой друг, – сущь обратилась к сестре-собрату, – ты чувствуешь, что происходящее неким боком чуть надавливает на восприятие, требуя от нас именно тех, или иных реакций?

– Как ты знаешь, я довольно много времени провожу среди местных и на глаза порой попадаются чудаковатые отщепенцы, вроде тех магов, на шеях у которых гремят различные побрякушки-обереги. Эти персоны смотрят на все с той точки, словно бы происходящее суть игрище высших сил; и они сами, персоны эти, не имеют отдельной воли и места под священным солнцем, чтобы делать собственных шагов туда, где переплетаются линии жизни. Те чудаки уверены, что их сущи части Прекрасного, и приходят они к пониманию вот таким вот путем. Все мы – частицы одного и нам дана свобода как раз для Научения и постижения Вдохновения. Твои слова, Грим-уса, чем-то напомнили мне изречения подобных магов. Они не лишены почвы, нет, но проверить оное не представляется возможным; а иногда подобные думы и вовсе опасны, так как нередко подрывают уклад психокосма. Зачем тебе все это?

– Хочется знать, что моя звезда не пешка в чьих-то грязных руках.

– С чего ты взял, что «их» руки грязны? Быть может они источают великолепное благовоние и чисты аки хрустальные слезы наших животворящих рек.

– Смутное ощущение мне кажет подобные картинки, а оно бывает правдиво. Грезаль, прости мне мои слова, которые сейчас прозвучат, ибо я знаю как дороги тебе эти материи. Как-то раз находясь в медитативной тишине, мои структуры, дрейфуя случайным образом набрели на некий упругий сгусток. Он был наполнен различными формами идейного потока, вещал невероятные вещи, исторгал из себя слова, которых я никогда не слышал. И среди всех этих облачных мрений мое обострившееся восприятие уловило волны Горы. Нашей величайшей и достопочтимой Вотысы Тселика. Эти сигналы были длинными и короткими, понятными и смешанным с неведомыми для меня смысловыми матрицами. Но что самое интересное, мне удалось как-то выбрать из, казалось бы, беспорядочного потока, звенья осмысленной информации, о которой я тебе сейчас поведаю.

– Внимательно слушаю, друг мой. – Ответил Грезаль, откладывая свое занятие с папирусными листами.

– Гора вела диалог с некими сущностями. Из их бесплотного рассказа стало понятно, что речь велась о нашем мире и о том времени, чье влияние на течение нашей реальности так велико. Сущности говорили, что сутки вскоре окончательно перейдут во владение Вотысы, а Вдохновение станет полноправным держателем всех «кукольных» душ, населяющих остров. Как я понял, «кукольные» души – это наши внутренние звезды, с помощью которых материя движется и преображается вокруг нас.

Все это время те Другие имели над нами интуитивно интегрированную власть, могли перетаскивать наши формы из одного места в другое. Насылать на морское дно разнокалиберные бури и топить прибрежные районы. Весь хрусталь, снесшийся в те далекие пучины забвения дело рук Их. Этих Других. Это похоже на то, как если бы тебя и меня наделили волшебными палочками всевозможности и дали во владение неиссякаемые источники для творческих полетов, и мы бы день и ночь занимались бы одним только созиданием, верча и круча истории как вздумается шестому чувству.

Звучит игрушечно и как-то по-наивному сказочно, но именно в таком свете мне приоткрылась «тайна». Как только в моем сознании оформились данные мысли, меня вытолкнуло из медитативного потока обратно в наш зеленый мир. Окно закрылось и больше, как я ни старался, к тому сгустку меня не подпускало. Оно словно бы покрылось непробиваемой коркой или вовсе исчезло. – Грим-уса на данных словах завернулся в перламутровый плащ, словно бы успел продрогнуть в теплой родной обители.