Высотки сталинской Москвы. Наследие эпохи

Немало примеров преемственности и последовательности можно обнаружить и в творчестве советских архитекторов. При ознакомлении с проектами жилых секций последних лет, разработанными десятками авторов, создается впечатление, что мы имеем дело лишь с двумя-тремя проектами, претерпевшими ряд последовательных и, надо сказать, малозаметных изменений. То же следует сказать и об архитектуре Московского метрополитена. Композиция станций последней очереди во многом является развитием архитектуры более ранних станций.

Последовательность и преемственность творческого процесса способствует созданию совершенных форм. На основе творческой преемственности развивалась античная классика, готика, русское зодчество. Преемственность лежит в основе лучших достижений советской архитектуры. <…>

В основе отказа от преемственности и последовательности нередко лежат причины этического порядка. Бывает так, что если архитектор использует для дальнейшей разработки композицию фасада, созданную другим автором (то есть встает на путь прямой преемственности), то он рискует заслужить обидное обвинение в «заимствовании». Само собой разумеется, в другой раз он уже откажется от подобного эксперимента, постарается спроектировать сооружение хотя и хуже, но зато «по-своему». Упрек в заимствовании пугает многих архитекторов, отбивает у них охоту подхватить и развивать тему, начатую другими. В результате появляется масса новых «произведений», а среди них ни одного совершенного, ибо совершенство – результат последовательного процесса творчества, подчиненного железной логике развития.

Если бы существующая система авторства учитывала не только автора, создавшего данный проект, но и автора произведений, художественные идеи которого используются, то обвинения в заимствовании и плагиате не могли бы иметь места. Проектировщик со спокойной совестью использовал бы нужное ему архитектурное решение, усовершенствовав его, придав ему новое звучание, новое качество. <…>

Последовательность и преемственность в творческом процессе ни в какой степени не исключают индивидуальных решений. Более того, изучая наиболее яркие и новые для своего времени произведения архитектуры, убеждаешься, что их появление было обусловлено, прежде всего, общим процессом развития. <…>