Высотки сталинской Москвы. Наследие эпохи

Архитектура знает прекрасные ансамбли, исторически складывавшиеся на протяжении длительного времени, в которых стержневая градостроительная идея последовательно получала свое развитие на протяжении столетий. Архитектурный замысел, словно своеобразная эстафета, переходил от одного и околения строителей к другому, будучи ими глубоко осознан как общая конечная цель. В советской архитектурной действительности эта эстафета оказалась прервана новой властью из политических соображений, причем сделано это было насильственно и вполне осознанно. Парадокс был в том, что присутствовавшим на памятном Всесоюзном совещании строителей и архитекторов было совершенно ясно, что происходит. За словосочетаниями вроде «архитектурные украшательства и излишества» вставали образы совершенно реальных монументальных объектов, выполненных присутствовавшими в зале авторами. Высотные дворцы и станции метро строились на века, они проектировались на десятки и сотни лет как памятники вождю и его эпохе. Еще год назад, в 1953-м, об этом говорили и писали практически все! Но Сталин умер, с его смертью начался новый этап жесткой внутрипартийной борьбы за абсолютную власть, борьбы, которая требовала ярких и убедительных акций, новых популистских слоганов. Те, кто были дальновиднее, естественно, и при жизни Сталина понимали, что его эпоха не будет длиться вечно. Зрелые мастера, такие как Л.В. Руднев или Б.М. Иофан, уже знали цену своим словам и делам. Работая больше над индивидуальными проектами, они пользовались возможностью не высказывать отчетливо своего мнения, так что порой смысл их оценок уловить было трудно, не выступали они и в печати с оценкой основных явлений архитектурной жизни.

Триумфальный стиль, получивший наиболее выразительное воплощение в архитектуре ансамбля московских высотных зданий, вырвался далеко за пределы Москвы. Поражают воображение масштабность и продуманность проектов центров больших и малых городов, публиковавшихся на страницах «Архитектуры СССР» в 1952 – начале 1954 года. Ансамбли стилистически однородной застройки, градостроительные акценты с остроконечными завершениями, обелиски, крыши-террасы – все это взаимодействовало между собой и гармонично входило в ландшафт окружающей среды. Архитекторами-градостроителями действительно велась колоссальная работа, пусть даже временами они и были похожи на мастеров-ремесленников, творивших свои проекты в рамках высочайшего канона.

Всем была известна главнейшая установка, что метод социалистического реализма в архитектуре находится в неразрывной связи с целеустремленным использованием культурного наследия. Что активная творческая переработка великих ценностей отечественного и мирового зодчества являлась важнейшим орудием создания новых ценностей социалистической архитектуры. Но ведь параллельно с этим многие годы шел и разговор о бесчисленных механических повторениях классических форм, которые могли уводить архитекторов от серьезных творческих исканий, сводили архитектурную задачу к компиляции. К примеру, вот что писал Ю. Савицкий в 1951 году: «Очень большое влияние на проектную практику зодчих Москвы оказали высотные здания. Строительство высотных зданий неизмеримо повышает выразительность городского ансамбля. Естественно, что для того, чтобы организовать силуэт и пространственную композицию такого огромного города, как Москва, необходимо довольно значительное количество высотных элементов. Однако вряд ли можно признать правильным, что в планировочных проектах последнего времени высотные элементы начинают появляться чуть ли не в каждом квартале. В проектах новых домов с довольно большой точностью зачастую воспроизводится в миниатюре то схема Университета на Ленинских горах, то административного здания на Смоленской площади, то гостиницы в Дорогомилове, то какого-либо другого из строящихся сейчас в Москве высотных сооружений. Оправданно ли массовое повторение одного и того же композиционного приема?»[312] Показательно то, что эти слова были сказаны в порядке дискуссии еще за три года до смерти И.В. Сталина.