Высоцкий

Именно таким путем пошел автор настоящей книги, построив ее главным образом в виде внутреннего монолога героя. Рассказ здесь ведется от третьего лица, но по преимуществу в формах несобственно-прямой речи. Чтобы дать слово самому Высоцкому. Автор же в биографических главах отказался от собственного «я», оставив за собой право говорить от своего имени в главах, посвященных разбору стихотворных произведений Высоцкого, анализу его поэтики.

Совокупность известных фактов — это еще не биография, это сырой материал. Последовательность житейских событий — лишь внешняя фабула. А биографический сюжет — это жизнь души художника, единство его земного бытия и творческой судьбы. Воссоздать такую реальность путем безликого протокольного изложения фактов — невозможно. Это задача литературная, решаемая только духовным усилием биографа, творческим отбором фактов, словесно-экспрессивными средствами.

Итоги развития высоцковедения подводить рано. У этой науки еще многое впереди. Отрадно, что Высоцкий остается предметом содержательной оценочно-эстетической рефлексии, что о его творчестве высказались в последние годы литературные критики Лев Аннинский, Бенедикт Сарнов, Александр Архангельский, Лиза Новикова. В широкий историко-литературный контекст вводят его известные филологи. Не обошелся без Высоцкого в своем цикле эссе о русских классиках двадцатого века петербургский литературовед Игорь Сухих. Ефим Курганов в своем нетривиальном своде «Сравнительные жизнеописания» сопрягает мир Высоцкого с миром Шекспира и приходит к выводу: «Народность Высоцкого — народность шекспировского типа»[30]. Петр Вайль в сборнике «Стихи про меня» подробно разобрал «Старый дом» Высоцкого.

На протяжении вот уже двадцати лет о Высоцком ведет разговор с читательской, зрительской и слушательской аудиторией Дмитрий Быков. Он делает это во всех своих профессиональных амплуа. Как поэт пишет стихи о Высоцком и сочиняет сатирические перепевы, пародически используя, например, песню «Я не люблю» в проекте «Гражданин поэт» (это по сути то же, что проделывал сам Высоцкий с пушкинским текстом в «антисказке» «Лукоморья больше нет»). Как критик, литературовед и публицист выступает со статьями и эссе о личности и творчестве Высоцкого. Как журналист инициировал в 2010 году интересную теледискуссию с провокационным названием «Советский поэт Высоцкий». С заявленным в заголовке тезисом спорили Владимир Войнович, Александр Городницкий, Вениамин Смехов и автор этих строк.

Проблема здесь реальная и непростая. Высоцкий ни разу не употребил слово «советский» в положительном смысле, пользовался этим словом как чужим и чуждым, изобрел для него ироническую форму «совейский». Вместе с тем он не был догматичным «антисоветчиком», не считал себя диссидентом, не сочинял примитивных агиток ни в советском, ни в антисоветском духе. Он был и шире, и глубже, и смелее, чем антисоветчики вроде Александра Зиновьева, сначала клеймившего все советское, а потом перешедшего на диаметрально противоположную позицию, ставшего противником перестройки и демократических реформ.

Высоцкого принимают — и умом и сердцем — и те, кто критически относится к советскому строю, и те, кто ностальгирует по СССР. Это и дало основание Дмитрию Быкову сказать в стихах:

Наш мир сегодня так просел,
Что стал привычен облик скотский.
Не раем был СССР,
Но в нем возможен был Высоцкий.

Что ж, Высоцкий родился, жил и творил в советское время. С этим не поспоришь. Но те ценности, которые он утверждал и отстаивал как художник: добро, любовь, дружба, совесть, самопожертвование, радость вдохновенного труда — разве это ценности сугубо советские? Они вечные и общечеловеческие. Они продолжали существовать и в советское время, и Высоцкий выступил их честным и страстным певцом.

Общественная апатия первых двух десятилетий наступившего века, ощущение кризиса и разочарования — вот что дает основания для советской ностальгии, для вписывания Высоцкого в советский контекст. Опровергнуть такую точку зрения может только время.