Высоцкий

Начинаем с Александра Городницкого, классика авторской песни, старшего товарища Высоцкого по жанру. Еще при его жизни Городницкий написал своеобразный цикл из двух песен: «Галилей» — «Антигалилей». Произошло это в 1967 году, когда в Ленинграде Театр на Таганке показал спектакль «Жизнь Галилея» с Высоцким в главной роли.

А в 1980 году появилось стихотворение-песня Городницкого «Памяти Владимира Высоцкого», примечательное тонким лиризмом и полным отсутствием риторики. Имя Высоцкого здесь даже не названо, зато передано то настроение, которое и сегодня испытывает всякий неравнодушный к поэзии посетитель легендарного кладбища:

На Ваганьковом горят сухие листья.
Купола блестят на солнце — больно глазу.
Приходи сюда и молча помолись ты,
Даже если не молился ты ни разу.

Облаков плывет небесная отара
Над сторожкой милицейскою унылой,
И застыла одинокая гитара,
Как собака над хозяйскою могилой.

Ветви черные раскачивают ветры
Над прозрачной неподвижною водою,
И ушедшие безвременно поэты
Улыбаются улыбкой молодою.

Их земля теперь связала воедино,
Опоила их, как водкою, дурманом.
Запах вянущих цветов и запах дыма —
Все проходит в этом мире безымянном.

На Ваганьковом горят сухие листья.
За стеной звенит трамвай из дальней дали.
Приходи сюда и молча помолись ты —
Это осень наступает не твоя ли?

Трамвайных путей возле кладбища больше нет, а неподалеку от памятника Высоцкому появился надгробный камень с надписью-автографом «Булат Окуджава». У патриарха бардовской поэзии есть два произведения о Высоцком. «Как наш двор ни обижали — он в классической поре…» (предположительно 1982 года) — выразительный гимн авторской песне, где в пандан булгаковскому «Рукописи не горят!» сдержанно, но твердо сказано: «Ведь и песни не горят, они в воздухе парят…» Здесь упоминается и слух о краже вагона с экземплярами книги «Нерв» — своеобразном подтверждении небывалой популярности Высоцкого. Но в «пятерку» хочется включить принадлежащий Окуджаве поэтический некролог 1980 года:

О Володе Высоцком я песню придумать решил:
Вот еще одному не вернуться домой из похода.
Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил…
Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа.

Ненадолго разлука, всего лишь на миг, а потом
Отправляться и нам по следам по его по горячим.
Пусть кружит над Москвою охрипший его баритон,
Ну а мы вместе с ним посмеемся и вместе поплачем.

Замечательно схвачено здесь единство комического и трагического в мире Высоцкого: «вместе с ним посмеемся и вместе поплачем». А в финале эта идея облекается в символические образы двух аистов — музыкальность мысли просто блоковская:

О Володе Высоцком я песню придумать хотел,
Но дрожала рука и мотив со стихом не сходился…
Белый аист московский на белое небо взлетел,
Черный аист московский на черную землю спустился.