Высоцкий: вне времени и пространства

Но этот контекст с течением столетий исчез — пьеса «Гамлет», как и многие другие шекспировские пьесы, утеряв актуальность, конечно, ставилась на подмостках (и даже проникала в Европу), но столь невероятным успехом, как сегодня, не пользовалась — славились, скорее актеры-исполнители роли Гамлета — вслед за первым исполнителем этой роли Ричардом Бербеджем, прославился актер Беттертон, игравший Гамлета с 60-х годов XVII века до начала XVIII столетия.

Но теперь, когда мы понимаем, какие мысли были заложены в оригинальный текст «Гамлета» — и для чего, собственно, этот текст писался, посмотрим на трактовку образа датского принца, которую преподнесли зрителю Юрий Любимов и Владимир Высоцкий.

К сожалению, понять, как выглядел спектакль «Гамлет» целиком, мы сегодня не можем. До нас дошло лишь несколько аудиозаписей спектакля (автору этих строк повезло — мой учитель, замечательный литературовед, поэт и переводчик Борис Наумович Лондон в свое время, оказавшись на спектакле, имел с собой диктофон — и у меня уже в начале 90-х таким образом оказалась полная аудиозапись «Гамлета», сделанная в конце 70-х). Но вот что касается визуального ряда — есть много фотографий и небольшая часть видеосъемок. Целиком «Гамлет» снят не был (во всяком случае, широкой публике это неизвестно, хотя, возможно, что в архивах Театра на Таганке и находится такая запись — но почему она до сих пор не обнародована, остается загадкой. Так что, скорее всего, полной видеозаписи или киносъемки спектакля нет). Но уже из этих отрывков, снятых в разное время в разных местах («Гамлет» снимался и на зарубежных гастролях театра, и в процессе репетиций — даже ходят легенды о том, что спектакль был снят целиком болгарским телевидением, но до настоящего момента эта запись так и не обнародована), можно составить впечатление о том, каким невероятно мощным зрелищем был этот спектакль.

Афиша спектакля «Гамлет» Театра на Таганке

Из коллекции Музея В. Высоцкого в Екатеринбурге

(фото автора)

Одним из его не предусмотренных автором персонажей оказался огромный тканый занавес, придуманный гениальным художником-постановщиком Давидом Боровским, человеком, которого Высоцкий безмерно уважал и перед талантом которого преклонялись все «таганковцы», включая самого Любимова. Вспоминает Вениамин Смехов, многолетний исполнитель роли Клавдия: «Любимов сразу наметил трагическое равенство всех персонажей пред Крылом Рока, а к этому — равенство всех в поколении, единый возраст Гамлета, Лаэрта, Розенкранца, Гильденстерна и Клавдия (младшего брата им убиенного короля).

Красивую выдумку «крыла» воплотил Давид Боровский. Занавес, им придуманный, — самый важный герой трагедии: и красивый, и громадный, и чувственно ужасный…»[40].

Второй важный сценографический ход, использованный Любимовым, — это световое решение спектакля. «Гамлет» у него происходит не вне времени и пространства. У любимовского «Гамлета» есть четкое время, вернее даже — момент действия. Это — ночь. Как вспоминал театровед В. Гаевский: «Ночь здесь реальное обстоятельство времени и обобщенное условие бытия. Ночью происходят тайные встречи, король принимает доносы и замышляет преступления. Ночь — сообщница узурпаторов, захвативших власть, но она также сообщница Гамлета, его тайная и надежная подруга. Театр играет трагедию человека, который обречен жить и умереть ночью. Глухая тоска по недоступности дня — лирический подтекст роли. Мысли Гамлета — мрачные, ночные мысли. Дело Гамлета — мрачное, ночное дело. Его ночная совесть чиста, но, умирая, он думает о будущем, он мучим иной, человеческой совестью»[41].