Высшая мера

- А кто?

- Зачем тебе это, старичок? Не тем интересуешься. Да и время, сам понимаешь, для любопытства не самое подходящее. Может, тянешь время и ждешь, пока кто-то придет? Не надо, старичок. Спичку я успею бросить. Согласен?

Вахромеев молчал. Маленькие его глазки под тяжелым низким лбом сверкали яростно и зло. Он думал, думал напряженно и, похоже, совершенно бестолково, метаясь от подозрений к страху, от надежды к неверию.

- И нож твой мне описали добрые люди… Ты ведь показывал его иногда для острастки?

- Кто описал?

- Мастера, которые сработали такую вещь.

- И на них вышел?

- Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана… Буду резать, буду бить… Помнишь детскую считалку?

- Я тебе не верю.

- В чем не веришь?

- Ни в чем!

- Тогда разговора у нас не получится, я правильно понял, старичок?

- Кончай ты с этим своим старичком! Уже нет сил слушать!

- Кончать с тобой, старичок? - вежливо удивился Апыхтин. Он снова поднялся, сковырнул крышку с банки и на этот раз плеснул бензина побольше, на живот плеснул, на ноги.

- Что ты делаешь?!

- Думай, старичок, думай. - Апыхтин подошел к газовой плите, включил одну горелку, вторую - газ шел хорошо, уверенно, с легким шипением. Не говоря ни слова, Апыхтин вынул из сумки разводной ключ, за минуту отвинтил соединительную гайку и отключил плиту от газовой трубы. Теперь достаточно было повернуть ручной краник, чтобы газ хлынул уже не из узких щелей горелок, а прямо из трубы - свободно и мощно.

- А это зачем? - спросил Вахромеев.

- Понимаешь, старичок… Я вот что задумал… Оставлю здесь горящую свечу, - Апыхтин вынул из сумки и, установив в стакане свечу, поджег ее. - Потом заклею тебе рот вот этой лентой, чтобы ты не издавал слишком громких криков. Открою газ. Из этой трубы он хлынет с такой силой, что заполнит твою комнатку минут за пять, не больше. И после этого взорвется от свечки. Представляешь? Ты будешь в полном и ясном сознании. Бензин, естественно, на тебе вспыхнет, тем более что всю эту банку я выплесну на тебя. Ты просто пропитаешься бензином. А сам я в это время буду далеко, буду пить холодное пиво и закусывать солеными орешками.

- Что ты хочешь?

- Повторю еще раз… Но сначала должен тебя предупредить - времени мало. У меня осталось не больше десяти минут. Если мы с тобой не закончим в десять минут, я все брошу и уйду. Но свечку, конечно, оставлю. И газ открою. Иначе мне, старичок, нельзя.

- Что ты хочешь? - повторил Вахромеев, кажется, совершенно сломленный. Он понял, что этот странный тип сделает, сделает все, о чем говорит. Его спокойствие, негромкий и какой-то мертвый голос, будто он говорил с уже обгоревшим трупом, - все подтверждало это. Вахромеев видел смерть, знал людей, которые приносят смерть, и понимал, чувствовал - шутками здесь не пахнет.

- Заказчик. - Апыхтин снова сел на табуретку перед Вахромеевым. - Он был?

- Да.

- Кто?

- Мы его не знаем в лицо, только по голосу.

- Кто «мы»?

- Мы с приятелем.

- Значит, и приятель есть?

- Есть.

- Как его зовут? Имя, отчество, фамилия?

- Договорились только о заказчике.

- Мы с тобой ни о чем не договаривались. Я тебя посадил, как собаку, на цепь, и ты сидишь. И подохнешь, как собака, если не будешь говорить. Даже собаке такой смерти не пожелаешь, старичок. - Апыхтин говорил все резче, злее, нетерпеливее. - Начал колоться - колись.

- Гоша его зовут. Григорий.

- Фамилия?

- Он тоже Вахромеев. Мой двоюродный брат.

- Чем занимается?

- У него киоск на рынке.

- Что в киоске?

- Водка, пиво, вода, соки. Ну и курево.

- Кто заказчик?

- Мы не видели его. Он вышел на нас по телефону.

- Сразу на двоих?

- Ну, на меня вышел…

- Почему он решил, что ты можешь это сделать?

- Понятия не имею. Кто-то подсказал.

- Значит, есть люди, которые знают твою специальность?

- Получается, что так.

- Говори, говори… Как позвонил, что сказал, какие деньги предложил?

Вахромеев некоторое время молчал, глядя куда-то в угол, потом откинул голову назад, закрыл глаза. Апыхтин его не торопил, понимая, что тому нужно решиться, нужно как-то объяснить самому себе свою же слабость. Если, конечно, это назвать слабостью.

- Точно отпустишь? - спросил наконец Вахромеев.

- Развязывать не буду, сам освободишься или поможет кто, но взрывать не стану. Давай, старичок, колись.

- Значит, так… Раздается звонок…

- По телефону?

- Да.

- Здесь есть телефон?

- Нет. Но есть номер, по которому меня можно иногда застать. Так вот, был звонок… Уточняет мужик, что я именно тот, кто нужен. И говорит… Так, дескать, и так, надо двоих убрать. Бабу и дите.

- Он так и сказал - бабу и дите?

- Да, так и сказал. Спрашиваю - кого именно? Он сказал что-то в том духе, что, мол, когда договоримся, тогда будут и подробности. Я сказал, что надо подумать. Подумай, говорит, только не слишком долго. Дал мне неделю.

- Почему именно неделю?

- Потом, говорит, поздно будет. Клиенты уедут. Я говорю, в отъезде-то, на нейтральной территории, будет и легче, и безопаснее. Он говорит, что они уедут туда, где я их не достану.

- Так, - сказал Апыхтин. - Это интересно.