Высшая милость

– Такую не выдают, когда оставляешь монашеский орден. Я знаю, такое случается. Например, так сделал мой брат, но у меня в голове не укладывается, что я способна на такой поступок.

– Может быть, тебе и не придется, – честно сказал он. – Мы можем все оставить как есть. Просто будем знать, что любим друг друга. Я приехал не для того, чтобы просить тебя бежать со мной, хотя я был бы счастлив, если бы ты решилась на это. Почему бы тебе спокойно не подумать о таком варианте? Пусть пройдет немного времени, чтобы ты смогла разобраться в своих чувствах.

Ей понравилось, насколько осмысленно и разумно он сейчас говорил.

– Мне страшно, – честно призналась она.

– Мне тоже, – сказал он и взял ее за руку. – Пугающая штука. Я не уверен, что любил кого-нибудь в своей жизни. Я слишком много пил и почти тридцать лет ни из-за кого не парился, не исключая себя самого. Теперь, когда я протрезвел, появилась ты. – Ей нравилось слушать, что он говорит.

– Я ни в кого не влюблялась, – тихо произнесла она, – до тебя. Я никогда не думала, что со мной может такое случиться, даже через миллион лет.

– Не исключено, что Господь посчитал, что это время пришло.

– Или он испытывает силу моей веры. Я буду чувствовать себя сиротой, если оставлю Церковь.

– Тогда я смогу тебя удочерить. Это вариант. Монахинь можно удочерять? – Она рассмеялась. – Я так рад тебя видеть, Мэгги.

Она начала успокаиваться, и они заговорили так же, как прежде. Она рассказала ему о своих делах, а он о тех событиях, которые успел за это время осветить для журнала. Они обсудили неумолимо надвигающийся суд над Сетом Слоуном. Он сказал, что подробно рассказал своему редактору об этом деле, и, возможно, ему поручат собрать материал для публикации. Если он получит редакционное задание, то приедет в Сан-Франциско на несколько недель в начале марта. На это время назначили начало судебного разбирательства. Она обрадовалась, что он будет здесь и что он не напирает на нее. К тому моменту, как они собрались уходить из кофейни, им опять было так же комфортно друг с другом, как и в прежние времена. Когда они переходили дорогу, он держал ее за руку. Было около восьми часов вечера, и ему пора было возвращаться в Лос-Анджелес.

Она не пригласила его к себе, и они долго стояли у входа в ее дом.

– Это самый замечательный рождественский подарок в моей жизни, – с улыбкой сказала она ему.

– Для меня тоже. – Он нежно поцеловал ее в лоб. Он не хотел пугать ее, тем более что соседи знали, что она монахиня. Он не хотел поцелуем компрометировать ее. В любом случае она не была готова к этому. Ей надо было подумать. – Я позвоню тебе, чтобы узнать, как дела. – Затем он затаил дыхание и почувствовал себя ребенком, когда начал говорить: – Мэгги, ты подумаешь о нас? Я знаю, что это серьезное решение для тебя. Серьезнее не бывает. Но я люблю тебя, и я на все готов ради тебя. Если бы тебе хватило безумия сделать это, то я бы удостоился чести жениться на тебе. Только так ты можешь понять, что у меня самые серьезные намерения.

– Меньше я от тебя и не ожидала, Эверет, – чопорно сказала она и лучезарно улыбнулась. – Кстати, мне еще никто не делал предложения. – Он был так близко, что у нее кружилась голова. Она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– Могут ли выздоравливающий алкоголик и монахиня быть счастливы вместе? Не переключайтесь, – со смехом прогундосил он голосом радиоведущего и, как от грома среди ясного неба, вдруг осознал, что она еще достаточно молода, чтобы родить ребенка, может быть, даже не одного, если они поторопятся. Ему понравилась эта мысль, но ей он ничего не сказал. Голова у нее и так забита его предложениями.

– Спасибо, Эверет, – сказала она, открыв дверь ключом. Мимо проезжало такси, он свистнул, и машина остановилась напротив них. – Я подумаю. Обещаю.

– Можешь думать столько, сколько захочешь. Я не тороплюсь. Никто на тебя не давит.

– Давай посмотрим, что Господь посчитает нужным сказать обо всем этом, – улыбаясь, отвечала она.

– Отлично. Ты попроси Его, а я тем временем начну ставить свечи. – Он любил это делать, когда был маленьким.

Она помахала ему рукой и исчезла в проеме двери. Он сбежал со ступенек и запрыгнул в такси. Отъезжая, он еще раз посмотрел на ее дом и подумал, что, скорее всего, сегодня был самый счастливый день в его жизни. Он любит, и, что еще лучше, у него есть надежда. А самое хорошее – это то, что у него есть Мэгги… почти есть. И, без сомнения, у нее есть он.

Глава 19