Высшая проба. Недуг мой, свет мой

Кто? – стремительно оглянувшись, ожегся о полный негодования взгляд ментала. – Джин? – справился неверяще, – ты снова пытался копаться в моих мозгах?

– Всего лишь проверить эмоции, – с неприязнью буркнул он, – хотелось понять, что может испытывать мужчина, неприкрыто издеваясь над девушкой.

– Я издеваюсь? – на миг опешил от дикости его обвинения, но тут же заподозрил, что знаю, кого он имеет в виду. И уточнил, на всякий случай, – и над кем же?

– Прекрасно знаешь сам! Над моей сестрой!

– Как именно? – его злость казалась мне высосанной из пальца, но ментал неожиданно удивил.

– Пользуешься её любовью! – выпалил яростно.

– Джин! – дернулась у меня под боком Яна, – кто тебе позволил?

– Подожди, – шепнул ей, удерживая на месте, – пусть объяснит, как именно я пользуюсь?

– Пш-ш! – фыркнула она как ежик и притихла.

– А сам ты не знаешь? – взбешенной змеей шипел Джин. – Альяна тебя любит и за один милостивый взгляд готова служить и телохранителем, и прислугой и лошадью, а ты даже не замечаешь, как она страдает.

Это был очень неожиданный и неимоверно болезненный удар. Даже сам не подозревал, насколько точно попадет он в еще незажившую рану. И возможно, еще час назад я растерялся бы, запаниковал и отступил. Но не теперь, когда душа внезапно снова обрела надежное и доброе тепло родного сердца, оттаяла возле него и наконец согрелась.

– Это ты ничего не знаешь, – заявил ему свысока, – Я ее тоже люблю и всегда любил. Больше всех, хотя люблю и отца, и мать и Гарла, и Риэллу. Но Ян всегда был ближе всех, надежнее, роднее. И больше всего меня страшила мысль, что однажды он куда-нибудь уйдет… и я потеряю лучшую часть своей жизни.

– Но это не любовь! – продолжал упорствовать он. – Так любят родственников, а не возлюбленных!

– Джин, – прикрикнул на наглеца, начиная звереть, – ты хоть соображаешь, на что сейчас намекнул? А догадываешься, что я любому могу зад поджарить за подобные намеки? Какая к лешим другая любовь, если он был мужчиной еще месяц назад? И весь этот месяц мы бежим, догоняем, воюем, ловим, ищем… сегодня первый день, когда можно передохнуть, заняться своими делами? И сразу являешься ты с идиотскими претензиями?

– Успокойся, он просто злится, что не может сломать мои щиты, – погладила меня по щеке Яна, как делала лишь в те редкие дни, когда мне приходилось отлёживаться после неудачных авантюр.

Я так же привычно благодарно прижал плечом теплую ладошку, и тут же, осененный внезапным прозрением, повернул голову и поцеловал пахнущие миндалем пальцы.

– Не будем звать его к себе в гости, – сказал ей деловито, – и на свадьбу не позовем.

– Как хочешь, – покладисто согласилась она, пряча брызнувший весельем взгляд.

– Какая свадьба? – неверяще вытаращился Джин, – Альяна, ты в своем уме? Он же тебя не любит, ты для него просто выгодный вариант!

– А что такое, по-твоему любовь? – вот теперь я и в самом деле готов бы его поджарить. – Вздохи под луной? Букеты, побрякушки, тайные встречи?

– Огонь в крови, ощущение полета, необходимость видеть свою возлюбленную постоянно… когда дышать без нее не можешь… – почти кричал Джин.

– Детский бред, – огрызнулся я, – мне хватило и Греты, чтобы понять, как мало все это значит и как быстро улетучивается. А вот желание заботится, защищать и хранить верность, никогда не обижать и не покидать – это навсегда. Запомни это. И не лезь больше в наши семейные дела, пока я еще добрый.

Он хотел сказать еще что-то, но внезапно вмешался дед.

– Джин! – прикрикнул он и настойчиво намекнул, – ты шел отдыхать.

– Да, – скрипнул тот зубами и почти бегом ринулся в свою нишу.

– Хигверд, – дед подошел ближе, опустился в возникшее кресло и непривычно замялся, впервые за все последние дни не находя слов.

А я упорно молчал, не желая ему помогать и готовя достойный любых претензий ответ.

– Надеюсь… – наконец выдавил он, – ты не шутил, говоря про свадьбу?

– Знаешь, – огорченно качнул я головой, – родных внуков нужно знать лучше. Не так уж много нас у тебя, и не настолько мало возможностей встречаться чаще. Я бы никогда не позволил себе шутить такими вещами даже с незнакомой девушкой, а тем более с самым близким мне человеком. Поэтому заявляю во всеуслышание: Я, герцог Хигверд Леонтидос Дэнзорский, объявляю о принятом мною решении в самое ближайшее время заключить священный союз с графиней Альяной Янирией Анжерон. С этого момента леди Альяна Анжерон получает статус моей официальной невесты.

– Хирд… – в который раз дернула меня за рукав Яна, но наткнулась на строгий взгляд и притихла.

Правило никогда не спорить с напарником при посторонних работало неукоснительно.

– А невеста ничего не хочет добавить? – осторожно осведомился Беруальд.

– Нет, – отрезал я. – Яна хочет выпить чаю, отдохнуть и успокоиться. Ты же видел, какую свару устроил тут любитель топтаться грязными ногами по чужим чувствам.

Решительно поднялся, подхватил Яну на руки и понес в ее нишу, вовремя вспомнив, что там осталась корзинка со сладостями.