Высшая проба. Недуг мой, свет мой

– Заверили, что королева цела и невредима, просто изъявила желание срочно проведать внука. И ее яхта уже стоит у княжеской пристани. Манвиль немедленно отозвался, и подтвердил эти сообщения. Бабушка у них, жива и здорова, занимается внуком. Но попросила деду ничего о ней не сообщать, хочет пожить спокойно. И вот эти слова встревожили нас стократ сильнее, чем весть о ее пропаже. Видишь ли, в нашей семье все давно устоялось, и обязанности между родителями поделились очень четко. Отец занимался важными делами, политикой, армией, охраной, финансами, строительством больниц, школ, дорог и всего прочего. А мать следила за детьми и командовала старшими слугами, управляющим дворцовым хозяйством, главным поваром и главным садовником. Причем, хотя она всегда разговаривает тихо и кротко, слушались ее беспрекословно и не решали без ее одобрения ни одного важного вопроса. А раз она внезапно уехала, не оставив никому подробных указаний, значит няня была права, заподозрив неладное. И к тому же, никогда за всю мою жизнь, родители не уезжали из дворца в гости порознь. Разумеется, я объяснила все Леону и мы тотчас тронулись в путь. И прибыли в родительский дворец одновременно с Терианом. Последним приехал Эмильен, но зато он привез своего самого сильного ментала. Нет, это не Джин, а сам Геронт. Странности начались с первых шагов по знакомым с рождения залам. Там было непривычно пустынно и тихо, хотя за окнами догорал закат, и обычно в это время всюду гуляли беспечные, нарядные придворные, завершившие дневные дела и заботы. Из гостиных и театральных залов доносились звуки музыки, смех и аплодисменты зрителей, наслаждающихся новой пьесой или мастерством оперной дивы. И матушка всегда была среди них, она обожала театр и открыто покровительствовала талантливым лицедеям и менестрелям. Отец никогда в это ее увлечение не вмешивался, хотя сам нередко заходил в зал с удобными бархатными креслами, привольно расположившимися полукружьями у невысоких столиков, заставленных сластями и фруктами. Мы не сговариваясь прошли к любимому залу матушки и обнаружили на входных дверях издевательски огромный и грубый амбарный замок. «Простите… – виновато вздохнул старший из стоящих на страже егерей, – его величество приказал никого не впускать. Да там все равно делать нечего, все лицедеи отправлены в отпуск. Бессрочный.» Вот тогда мы и поняли, что дело не просто странное, оно невероятно дрянное.

Яна молчала, однако слушала очень внимательно, ясно представляя, какая тревога бушевала в тот момент в сердцах людей, ставших ее семьей. И упорно не желала верить, что дед мог умышленно оскорбить или обидеть любимую жену. Он, конечно, бывает горяч и мнителен, но не с нею же?

– И наши подозрения начали подтверждаться, – выпив несколько глотков холодного взвара, хмуро продолжала Изабелла, – когда отец не вышел нас встречать, запершись в кабинете со своими советниками. Не явился он и на ужин. Зато приехавший с Эмилем ментал немедленно начал допросы, завуалированно именуемые беседами. И почти сразу попал в точку, вызвав в кабинет в числе самых осведомленных обитателей дворца королевскую статс-даму леди Паулину. Дочь знатного, но, как часто водится обедневшего рода, выглядела безупречно и вне возраста, хотя простилась с молодостью еще пару десятков лет назад. «Да, – невозмутимо и гордо глядя Геронту в глаза, призналась леди Паулина, – я все видела. И позволю вам открыть мой разум, ведь о вас ходят слухи как об очень деликатном и аккуратном человеке». Скажу заранее… эта похвала прозвучала так искренне, что тронула сердце упорного холостяка и вскоре он сделал ей предложение. Сейчас она живет в его замке в северной цитадели и занимается воспитанием двух прелестных детей. А в тот вечер бестрепетно позволила менталу посмотреть ее разум и открыть для нас нужное событие с помощью артефакта. Вскоре мы увидели в сгустившемся туманном шаре собственного отца, занимающегося с учениками в тренировочном зале для водников. Там посредине внушительного помещения разместился бассейн замысловатой формы, к которому примыкает множество мостиков, гротов, фонтанов и прочих хитростей. Дед в тот год решил взять наконец учеников, точнее – учениц. Сразу троих, всех с выдающимися способностями. И теперь учил их управлять магией воды. В созданном Геронтом огромном туманном шаре можно было отчетливо разобрать фигурки девушек, одетых в простые полотняные костюмы, напоминающие рыбацкие. А между ними с грацией дикого зверя уверенно скользила высокая мужская фигура. В первый момент незнакомец показался мне намного моложе короля и я опознала его лишь по пышной гриве да артефактам. В движеньях нашего отца было столько небрежной ловкости, природного изящества и особого, присущего очень немногим мужчинам шарма, что даже я невольно залюбовалась. О неискушенных девицах, едва достигших совершеннолетия, и говорить нечего. Они прятали восторженные улыбки и вздохи, краснели и смущались, но не отводили очарованных взоров. В общем, цвели, как розы под благодатным солнцем.