Высшая проба. Недуг мой, свет мой

Матушка смолкла, вспоминая тот вечер, глотнула взвара и устало продолжила рассказ.

– Тут леди Паулина повернула голову, и мы вдруг увидели свою мать. Очень отчетливо, они стояли рядом на внутреннем балкончике для зрителей. Матушка была белее снега, губы дрожали, а во взоре полыхали огненные зарницы. Мне дыханье перехватило… так и виделось, как она поднимает руку и швыряет в хорошеньких дурочек огненные копья. Нет, не швырнула… сдержалась. Но зал покинула стремительно, словно бежала от жуткого монстра. И как выяснилось – уже через четверть часа поднялась на борт королевской яхты и та тотчас вышла в море.

– Но ведь… – Яна задумалась, как задать главный вопрос, – у нее не было доказательств измены?

– Мы думали точно так же, – печально усмехнулась сирена, – поэтому решили поговорить с матерью и послали приказ капитану шхуны Териана готовиться к немедленному отплытию. Но вначале попытались встретиться с отцом. Как ни странно, это оказалось очень непросто сделать. Впервые в жизни он не желал нас видеть. Заперся в своей башне, где размещалась лаборатория и поднял мощные водные щиты. Я бы отступила, а братьев это задело и они дружно принялись снимать отцовскую защиту. Леон им помогал… Геронт тоже, но король держался. Пришлось и мне вступить в бой, иначе возились бы всю ночь, у него в лаборатории хранился запас накопителей. А после моей песни отец сам открыл дверь и встал, загораживая проход своим телом.

«– И чего вы так ломитесь туда, куда вас не звали? – осведомился сквозь зубы».

«– Мы хотим услышать, что произошло между вами с матушкой? – вежливо спросила я».

«– Да откуда мне знать, почему ваша мать бросила меня ни с того, ни с сего? – зашипел он взбешённой коброй. – Не ссорились, не ругались, да вообще в этот день не виделись, она с утра сидела на репетиции новой пьесы. А потом отправилась на яхту и уплыла, даже слова не сказав! Наплевав на прожитые вместе сто десять лет! И даже не вспомнив, что за эти годы я ни разу, ни делом, ни словом, ни помыслом не изменил ей, не обидел и не упрекнул! Хотя сплошь и рядом у нее для меня за весь день не находилось свободной минутки. Всем нужно было помочь, со всеми поговорить, и лишь в последнюю очередь дело доходило до меня. Или не доходило, пока она возвращалась из театра – я уже спал. Поэтому не напоминайте мне больше о ней, Ариана для меня умерла».

– Мои братья были так потрясены этим заявлением, что на миг потеряли дар речи, а меня неожиданно накрыла волна душного гнева. Хотя обычно своим отцом я гордилась. Его неустанной заботой о подданных, нетерпимостью к разным мошенникам, упорством и постоянством, с какими он всегда двигался к намеченной цели. – продолжала матушка, – а в тот раз шагнула вперед и, непроизвольно усилив голос, осведомилась: – значит это мать во всем виновата? А что ты скажешь на эту картинку, извлечённую из памяти леди Паулины?

Геронт мгновенно создал свой шар и снова картинно бежал по узким мосткам и бортикам бассейна наш отец, и снова восторженно следили за ним юные ученицы. И тут же, без предупреждения – белое лицо матери, ее скорбно кривившиеся губы и полный боли взор.

– Она поднялась на борт шхуны через несколько минут после того, как увидела вашу «тренировку» – сухо сообщил Вистериан, – и как выяснилось, еще с утра у матери были совсем другие планы. И к тебе она шла, чтобы позвать на обед, Манвиль прислал твою любимую рыбу и матушка сама испекла пирог.

– И что такого крамольного я делал? – зло прищурился король, – может, ухаживал за ученицами или пытался их соблазнить? Да у меня и в мыслях не было ничего подобного! Я больше ста лет верен своей жене, и ни разу не посмотрел в сторону осаждающих меня придворных кокеток!

«– Ты распускал перед ними хвост, как весенний глухарь, – не сдавалась я, – и прекрасно понимал, какие чувства вызывают твои фортеля у неопытных девочек! Останется только намекнуть – и они ринутся в пропасть, как бабочки в огонь. В общем – поступай как хочешь, но именно ты виноват в том, что мать вынуждена была бежать из родного дома. И я немедленно отправляюсь на острова, потому что считаю нужным поддержать ее в такую трудную минуту». «-Я тоже, – твердо заявил Териан, – моя шхуна готова к отплытию. Все, кто хочет плыть с нами, могут занять свободные каюты, отправление через полчаса. Команде нужно пополнить запасы продуктов.» «Разумеется, я с вами, – невозмутимо кивнул Эмиль.» Отец ничего не ответил, просто захлопнул перед нами дверь. Мы тоже не стали больше стучать, поспешили разойтись по своим комнатам, забрать даже не распакованные сундуки. Но когда поднялись на борт, капитан сообщил, что король Дегронии уже занял свою каюту и велел его не тревожить.