Читаем Высший пилотаж (СИ) полностью

Ирина Леонардовна упала в обморок, а когда очнулась, то обнаружила себя в подсобке "Связного", где ее приводил в чувство сердобольный менеджер с табличкой "Коля". Ее сумка из дорогущей страусиной кожи с тысячью "зеленых" на борту исчезла, и Коля уверял, что подобрал Ирину Леонардовну на ступеньках сотового салона уже без нее.

LENABAR

Мы сидели за столиком небольшого кафе у Яузских ворот и потягивали красное вино. Стоял 1992 год.

Лена, тогда просто Лена, а сегодня - Елена Викторовна, уважаемая женщина, приобщающая людей к прекрасному. Ее e-mail "Lenabar" я и определил названием своей зарисовки.

Мы работали тогда в одной компании, и я ее сразу же полюбил, и люблю по сей день. Как друга, как товарища, хотя хотел бы иметь ее рядом с собой всегда. Мечтать не вредно, и я знаю, что мои грезы - это фантазии неисправимого романтика, не более того.

У Лены, простите Елены Викторовны замечательные детишки и муж, она обожает их, и они души не чают в ней. Эту женщину нельзя не любить. Иногда мне кажется, что природа создала совершенство. Скорее всего, я ошибаюсь, идеала нет и быть не может, но так хочется в него верить.

В моем смартфоне - ее фотография, самое лучшее женское фото из того, что красуются на Facebook. Когда мы переписываемся, то я слышу райский голос Евы, исходящий из влажных недр океана и хрупких ребер Адама. Он расслабляет меня, я становлюсь безвольным кроликом, и у меня появляется искус к более близкому общению, а оно ни к чему. Достаточно снимка под боком и редкиех "SMS"-стрел.

Лена написала мне в одной из них:

"Карэн, ты нужен миру. Преодолей в себе эту слабость, я уверена, что она минутная".

И я ее преодолел! Я победил Зеленого Змия!

Ее серые страждущие подвижные глаза, таинственная улыбка Джоконды, готовность выслушать и помочь, наблюдательность и темперамент, самостоятельность, с которой она ведет свои дела, и рабочие, и семейные, вознесли мою платиновую блондинку на пьедестал, у подножия которого я смиренно произношу:

Лена, Елена, Ленок...

А вот что еще добавить, не знаю.

МАЛЬЧИК И БАБУШКА

Они живут на окраине Нижнего Тагила, мальчик Миша и его бабушка. Раиса Федоровна перенесла два инсульта. Она почти не двигается. У Миши врожденный порок сердца. Он учится в шестом классе и вот уже пятый год ухаживает за бабушкой. Больше некому. Родители сгинули в хмельном угаре, а социальную службу сразил мировой финансовый кризис. Он, правда, не помешал руководству этой службы приобрести за год "для очередников" (в лице себя, любимых) шесть квартир из муниципhального фонда, два внедорожника "Lexus" и четыре легковушки "Audi A8".

Миша и бабушка шикуют в лачуге с вздутым полом, истерзанными стенами и ржавыми батареями. Сантехнику Мишины папа и мама, перед тем как отправиться в преисподнюю, довели до ручки от унитаза, а кухонка-блиндаж о трех квадратных метрах бережно хранит следы беспробудных битв с Зеленым Змием. Стекла хвастают художественными разводами-трещинами, потолок искрится ранениями от разбитых бутылок, буфет изнежен осколками от них, а поверхность стола торжественно сверкает следами от бычков.

Бабушка коротает свой век на железной солдатской кровати, а Мишино ложе - надувной матрас. Ему позволено (под неусыпным оком органов опеки и попечительства) распоряжаться старушкиной пенсией, и на жалкие крохи он умудряется вести хозяйство, обеспечивать ее и себя лекарствами и еще кое-что откладывать.

Сердобольные журналисты обратились к Администрации с просьбой о предоставлении Мише и бабушке человеческого жилья и денежного пособия, но Администрация в лице респектабельной дамы в бриллиантовом колье и очках в золотой оправе ответила по местному телевидению, что они не подпадают под категорию нуждающихся в дополнительных метрах, а пенсия по инвалидности у старушки и так есть. Мальчику же для получения статуса "сердечника" следует дожить до четырнадцати лет и обрести частичную дееспособность. Такие, дескать, в нашем городе порядки.

Миша учится на "отлично", а по выходным разносит почту. Деньги он откладывает на свои и бабушкины похороны, а если ему повезет с этой странной штукой под названием "Жизнь", то часть средств потратит на учебу в вузе.

Миша готовит еду, стирает и прибирается в хибаре как заправская домохозяйка. Он научился дозировать нагрузку, чтобы "мотор" внезапно не заглох - кто же тогда будет ухаживать за бабушкой?

С десяти вечера до двух ночи мальчик изучает медицинскую литературу Он хочет станет врачом, если... Если доживет до четырнадцати.

МАЛЬЧИК И СОБАКА

Мальчик пришел из школы домой, перекусил и взялся делать уроки. Он с большим удовольствием отшлифовал главу по истории, посвященную его любимому герою - Ярославу Мудрому, порешал, скрепя зубы, математические головоломки, вызубрил белиберду о пресмыкающихся и пошел гулять со своим лучшим другом Вильгельмом II, являвшим собой длинношерстную упитанную таксу шести лет от роду.

Затем он вернулся домой и отправился в минимаркет, которым владел лысый Мишик - измученный жизнью армянин, на шее которого висело двадцать пять родственников из Солнечного Многострадального Арарата.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Последыш
Последыш

Эта книга вовсе не продолжение романа «Ослиная Шура», хотя главная героиня здесь – дочь Ослиной Шуры. Её, как и маму, зовут Александрой. Девочка при помощи своего друга познаёт перемещение во времени. Путешественник может переселиться в тело двойника, живущего в другой эпохе. В Средних веках двойник героини – молодая жена барона Жиля де Рэ, носящего прозвище Синяя Борода. Шура через двойняшку знакомится с колдовскими мистериями, которыми увлекался барон и помогает двойняшке избежать дьявольского пленения. С помощью машины времени она попадает в тело ещё одного двойника – монаха религии Бон По и узнаёт, что на земле уже была цивилизация. Но самая важная задача – помочь справиться с тёмными силами болярыне Морозовой, которая тоже оказалась одной из временных двойняшек Александры.

Александр Васильевич Холин , Александр Ледащёв , Александр Холин , Андрей Соколов , Макс Мах , Мах Макс

Фантастика / Попаданцы / Технофэнтези / Ужасы / Ужасы и мистика / Прочая старинная литература / Детективная фантастика