Выстрел (ЛП)

Адреналин проносится по моему телу, заставляя его скорчиться от боли, когда я бегу вперед и хватаю связку ключей. Выбегая из комнаты, я не теряю времени попусту, пробегаю мимо лифта, выскакиваю на лестницу и несусь вниз. Пролет за пролетом, пролет за пролетом, пока не выбегаю в вестибюль отеля. Мое горло обжигает боль, когда я бегу к машине. Пика не видно в поле зрения, когда я выруливаю из гаража, у меня есть два варианта, куда ехать: в «Лотос» или к Ривер-Норт. Я принимаю быстрое решение, сначала ехать на квартиру Деклана, мысленно я умоляю всех святых, чтобы он оказался там, и Пика не было рядом. Я быстро лавирую в загруженном трафике, игнорируя красный свет, лечу быстрей к нему.

— Бл*дь, — вырывается из меня, когда я замечаю, что машина Пика припаркована кварталом дальше.

Ударяю по тормозам, когда останавливаюсь у здания, боль разрывает мое израненное тело, когда я бегу со всех ног, набирая код, что Деклан дал мне, и затем лифт открывается, и я бью по кнопке с номером его этажа.

— Давай, давай, давай. БЛ*ДЬ, ДАВАЙ ЖЕ БЫСТРЕЕ! — кричу я в полном отчаянии, когда мы взлетаем вверх этаж за этажом. Когда мы почти у его этажа, я слышу оглушительные выстрелы. Двери разъезжаются в стороны...

Нет слов, чтобы передать, что я чувствую в данную минуту, я просто выбегаю из лифта и бегу в спальню Деклана, где вижу, что Пик бежит мне навстречу, а позади него огромная лужа крови, в которой безжизненно лежит мой принц...

Отвратительный крик исходит из глубины моего горла, когда я подбегаю к нему и падаю рядом с ним в луже крови. Трогая его прекрасное лицо, я пытаюсь запомнить каждую его восхитительную черточку, поскольку я испытываю ужасные страдания, смотря на него…

— Они у меня, — слышу я голос Пика, когда он подбегает ко мне, показывая, что внутри его пиджака документы. Пик резко хватает меня, оттягивая назад, я неистово борюсь с ним, крича и плача. — Мы должны убираться отсюда! — приказывает он мне в панике.

Но я не могу произнести ни слова, потому рыдания душат меня, крики заполняют мое горло, слезы катятся по щекам.

— Пойдем, бл*дь! Нам нужно быстро уносить ноги!!!! Сейчас же!!!!!

Я прижимаюсь к Деклану, целую его в губы, как будто это может вдохнуть в него жизнь. А затем...

Прикосновение исчезает.

Пик быстро и крепко оборачивает руки вокруг моей груди, поднимает меня с пола и тянет к выходу.

— Отпусти меня!!! — я кричу из последних сил, вздрагивая от боли, которая сотрясает мое тело, пока я освобождаю руки из его крепкой хватки, пинаясь, пытаясь бессмысленно бороться.

— Мы должны выбраться отсюда, пока не приехали копы!

Пик выбегает из квартиры, и мы несемся вниз по лестнице, затем он хватает меня и впечатывает в стену, держа крепко руками.

— Слушай меня, — рычит он еле слышно. — Соберись, или нас упекут за решетку!

— Ты убил его! — я плачу, мои слова вырываются не из горла, а из сердца, которое полностью разбито, и сквозь трещинки которого сочится кровь.

— Чтобы спасти нас!!! Я убил, чтобы спасти тебя и меня, — парирует он. — Тебе надо успокоиться и сосредоточиться. Смотри в мои глаза и сконцентрируйся.

И спустя секунду, я так и делаю.

— Ты со мной? — спрашивает он. Я не отвечаю, и он добавляет: — Мне нужно, чтобы ты пошла со мной, хорошо? Ты — все, что есть у меня. Послушай меня. Мне нужно, чтобы ты сделала то, что я скажу, — его слова — отчаянная мольба. — Садись в машину. Направляйся домой, упакуй пару сумок, и встретимся у моего трейлера. Не отвечай на телефонные звонки. Не говори ни с кем. Поняла?

— Что мы собираемся делать?

— Мы убежим. Не задавай лишних вопросов, Элизабет. Давай, шевелись, нам надо торопиться!

И он прав, если мы не уберемся отсюда сию же минуту, наши жизни закончены. Поэтому в безумном порыве «борись или беги», я бездумно несусь вниз по лестнице, покрытая кровью Деклана, направляясь к свободе, в существовании которой уже не уверена.

Но я бегу.

Мои руки, покрытые темно-красным следом жизни единственного человека, который, я думала, мог спасти меня, сжимают руль. Но, возможно, такого человека, как я, не следует спасать. Возможно, мне просто суждено носить в себе демонов, которые скрываются во всем хорошем.

Когда я возвращаюсь в пентхаус, я прохожу через дверь одна, без маленького лучика надежды, растущего во мне, и задаюсь вопросом: Какой во всем этом смысл? Я не смогла даже защитить ребенка, которого, как предполагается, должна беречь от этого мира. Жизнь жестоко пошутила надо мной, подарив что-то такое чистое и святое только для того, чтобы моментально отобрать это у меня.