Выступления Мао Цзэдуна, ранее не публиковавшиеся в китайской печати. Выпуск первый (1950–1957)

Нам, людям постарше, необходимость этого легко понять, а молодежи нелегко, ей кажется, что раз уж она появилась на свет, все должно быть прекрасно. Поэтому среди молодежи нужно вести воспитательную работу, нужно вести воспитательную работу среди широких масс народа, в особенности среди молодежи, нужно научить ее понимать необходимость вести упорную и самоотверженную борьбу, начать дело на пустом месте.

Сейчас мы начинаем на пустом месте, наши предшественники мало что дали нам. Кто были наши предшественники? Империалисты, феодалы, Чан Кай-ши — они наши предшественники, наше бывшее правительство, они оставили нам обобранный до нитки народ, но они ушли — и это хорошо. Они ушли, очистив территорию. Наша территория занимает 9 миллионов 600 тысяч квадратных километров от морского побережья на востоке до гор Куэнь-Лунь и плоскогорья Памир на западе, от реки Амур на севере до острова Хайнань на юге. Вот какова эта территория. Так давайте несколько десятилетий поработаем на ней вместе с народом всей страны, вместе с государством, вместе с молодежью. Не загадывая на долгий срок, поработаем лет пятьдесят. Первую половину этого века заняла революция, вторая половина будет посвящена строительству. До конца этого века еще осталось более 40 лет, значит, теперь центральная задача — строительство.

Нужно различать два типа противоречий. Первый тип — противоречия между нами и врагами — нельзя смешивать со вторым типом — противоречиями внутри народа. Что касается социалистического общества, то в нем есть противоречия. Противоречия существуют. На это указывал Ленин, он признавал противоречия в социалистическом обществе. Вначале, при Сталине, в течение определенного периода после смерти Ленина, внутренняя жизнь в Советском Союзе была еще довольно бодрой и оживленной, почти такой же, как у нас сейчас: тоже существовали различные партии и группировки, тоже были некоторые известные деятели вроде, например, Троцкого, который имел довольно много приверженцев. Правда, он, пожалуй, был демократическим деятелем внутри коммунистической партии, да и к тому же вздорным человеком, не ладил с нами. Кроме того, были люди, которые могли публично говорить все что угодно, могли критиковать правительство.

В тот период еще были такие времена. Потом это стало невозможно, установили жесткий диктаторский режим, при котором уже не покритикуешь. Выступать с критикой или за «расцвет ста цветов» стало опасно. Мог расцветать только один цветок, соперничать ста школам тоже было опасно; малейшее брожение сразу же объявлялось контрреволюцией, людей хватали и казнили. Это было смешение двух типов противоречий, когда противоречия внутри народа ошибочно рассматривались как противоречия между нами и врагами. Ваш товарищ Сюй Цзя-тунь[172] из Нанкина говорил, что к нему явилась с петицией большая группа студентов, пришли они стройными рядами. Председатель провинциального народного комитета Пэн Чун подтвердил, что дисциплина была полная, по дороге студенты вели себя хорошо и, только войдя в его канцелярию, закричали: «Долой бюрократизм!». Так они выразили желание разрешить какие-то проблемы.

Если бы такое случилось при Сталине, я думаю, он велел бы схватить несколько человек, и наверняка несколько голов покатилось бы на землю. Если ты против бюрократизма — разве ты не контрреволюционер? В действительности ни один из тех студентов не является контрреволюционером, это очень хорошие молодые студенты. К тому же волновавший их вопрос следовало решить, и где-то действительно был допущен бюрократизм. Эти студенты из числа китайских эмигрантов потому и подняли шум, что вопрос не был должным образом решен. Студенты, подав петицию, тем самым помогли нам, это послужило уроком и студентам, и многим кадровым работникам, и студентам-эмигрантам. Скандалистов и драчунов мы не били. Разве непременно надо драться каждый день? Все дело в том, что мы не воспитывали их как следует раньше, не мобилизовали массы на критику их.

Из подобных же проблем следует упомянуть также волнения среди демобилизованных военнослужащих. Когда неподалеку от нас, в провинции Аньхой, начались волнения демобилизованных военнослужащих, разыскали товарища Цзэн Си-шэна[173], он выступил 40 минут, и вопрос был решен. Поначалу страсти были очень накалены, а потом они как-то незаметно утихли. Вопросов в общем было не так уж много, и они были разрешены; выявлен один негодяй, выдававший себя за военнослужащего-революционера и оказавшийся инициатором волнений.