Выступления Мао Цзэдуна, ранее не публиковавшиеся в китайской печати. Выпуск первый (1950–1957)

Часть интеллигенции — педагоги. Все ученые — педагоги, все профессора университетов — педагоги, все учителя средней и начальной школы — педагоги, они воспитывают народ; корреспонденты и газетчики тоже воспитывают народ; работники радио, литературы, деятели искусства тоже воспитатели народа. А на заводах нам не обойтись без инженеров и техников. Если мы будем с презрением относиться к этим нескольким миллионам интеллигентов, если будем считать возможным обходиться без них, то такая точка зрения будет неправильной. Мы не расстанемся с ними: если мы расстанемся с несколькими миллионами интеллигентов, мы окажемся беспомощными. Мы и шагу ступить не сможем. Не смогут работать наши школы, не смогут выходить многие газеты. А наши литература и искусство? Среди коммунистов не появился ни Мэй Лань-фан, ни Чжоу Синь-фан[175]. Некий Юань Сюэ-фэнь[176] вступил в коммунистическую партию, но там еще нет ни Мэй Лань-фана, ни Чжоу Синь-фана, ни Чэн Янь-цю[177]; нет и профессоров университетов; стали появляться инженеры, но их очень мало; кое-кто из технических работников вступил в партию, но большинство все еще беспартийные.

Поэтому наши несколько миллионов интеллигентов, несмотря на их колебания, все же полезные люди, это наше народное достояние, учителя народа. Сейчас только они учителя, других учителей нет. Они остались от прежнего поколения, они — социальное наследие. По своему происхождению они все помещики, кулаки, буржуа, но они могут учить. Не будем создавать теорию социального происхождения. Лу Синь тоже вышел из помещичье-кулацко-буржуазной среды. Маркс вышел из помещичье-кулацко-буржуазной среды. И Ленин тоже. Что поделаешь! Здесь нельзя применять теорию социального происхождения. Поскольку сейчас у них — помещиков, кулаков, буржуазии — нет социальных корней, мы уничтожили их социальную базу, их социальные корни, то сейчас они повисли в воздухе, как парашюты, поэтому их удобно перевоспитывать и не нужно бояться.

Некоторые товарищи, происходящие из рабочих и крестьян, — рабоче-крестьянские кадровые работники — раздражаются при одном виде интеллигентов, они их, пожалуй, просто не переносят. С интеллигентами действительно немного хлопотно, потому что интеллигенты — это интеллигенты, и хлопотно с ними из-за того, что они кое-что читали, а у нас книг не было, а раз мы их не читали, они задирают перед нами нос, и работать с ними нелегко. С некоторыми из них работать трудно, что трудно — то трудно, но делают дело они хорошо, тут уж ничего не скажешь. За истекшие 7 лет несколько миллионов китайских интеллигентов сделали шаг вперед, это следует признать. Примером тому может служить ваша провинция Цзянсу, у вас здесь больше интеллигенции, чем где бы то ни было, не так ли? И в общем есть прогресс.

А что такое демократические партии? Демократические партии тоже целиком состоят из интеллигенции. В демократических партиях очень мало кадровых работников из рабочих и крестьян, да и какие там могут быть кадровые работники из рабочих и крестьян? Демократические партии — это Революционный комитет гоминьдана, Демократическая лига, Ассоциация демократического национального строительства, Общество «3 сентября», Рабоче-крестьянская демократическая партия. Все эти партии состоят из интеллигенции. Вот почему наша партия выдвинула [курс] «пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ» [и курс на] «длительное сосуществование и взаимный контроль». Товарищ Цзян Вэй-цин[178] просил, чтобы я остановился на этом вопросе.