Выцветание красного. Бывший враг времен холодной войны в русском и американском кино 1990-2005 годов

Сразу после пролога фильм переходит к привычной голливудской предпосылке: неспособность России разрешить свои собственные кризисы неизменно угрожает миру и требует американского вмешательства. После брифинга Сары Холланд с участием ее коллег из НАСА («Российский спутник связи “Айкон” сошел со своей орбиты») сценарий быстро уведомляет нас о том, что русский генерал Востов (Раде Шербеджия)[406] на встрече признал, что его страна доверяет своему более способному союзнику, в то же время заронив идею о привычной вине России в опасных потрясениях: «Моя страна благодарна за усилия НАСА и Государственного департамента, – говорит он. – Однако потерять “Айкон” нельзя. <…> Вы, несомненно, знаете о наших программах реструктуризации[407]. Потеря всех коммуникаций до тех пор, пока мы не сможем заменить “Айкон”, может погрузить нас в хаос – и, возможно, даже в гражданскую войну». Таким образом, «полный отказ системы» спутника становится метафорой политического коллапса всей нации. К этому образу новой анархической России последующий диалог немедленно добавляет остатки недоверия из эпохи холодной войны: директор по полетам Юджин Дэвис (Уильям Девейн) отвечает: «Трудно поверить, что у вас, ребята, там только одна птичка». Хотя Гереон напоминает собравшимся, что у НАСА есть «общий президентский мандат по оказанию помощи россиянам», потому что они являются «нашими партнерами в международной космической миссии», в частном порядке его обращенный к Холланд покровительственный комментарий о политической мудрости того, чтобы «помочь [им] сохранить лицо», указывает на обычное неравноправное партнерство, столь дорогое американскому кино. В последующих сценах сюжет «Космических ковбоев» вращается вокруг инсинуации Дэвиса о российской хитрости – сначала благодаря открытию Холланд, что у «Айкона» имеется таинственная система наведения, аналогичная той, которую Корвин построил для «Скайлэб», затем через личный разговор Гереона с Востовым об их секретном деле, включающим то, что Гереон называет «нашей маленькой проблемой». В полной гармонии с комментарием инженера НАСА, что «тот, кто придумал этот византийский кусок дерьма [систему наведения “Айкона”], сейчас, вероятно, рубит горы в Сибири», Востов ссылается на «последствия ошибки» – обе эти реплики намекают на жестокие советские и постсоветские репрессии по отношению к некомпетентным работникам. Ответ Гереона указывает на еще один недостаток национального характера – пессимизм, воплощенный в Востове: «В этом проблема с вами, русскими. У вас стакан всегда наполовину пуст».

Сара Холланд представляет четверку героев на встрече в НАСА

В свою очередь, неустойчивый альянс Востова с Гереоном, его быстрое признание того, что русские внесли некоторые изменения в спутник, и постоянный вопрос: «Как система наведения “Скайлэб” оказалась на российском спутнике?» – предвосхищают тот момент, когда команда «Дедал» наконец приблизится к спутнику. Распознав в «Айконе» стартовую платформу, оснащенную шестью ядерными боеголовками, разъяренный Корвин спрашивает Глэнса: «Почему мы помогаем русским вернуть эту силосную башню с ракетами на орбиту?» В этот момент лицемерный Гереон требует признания от Востова, и вся эта сцена самому фильму придает характер «пережитка холодной войны», как Востов величает «Айкон». По словам генерала, ракеты «Айкона» нацелены на стратегические американские установки и будут запущены автоматически, если спутник отключится. Что касается системы наведения, то естественно, что КГБ похитил ее из личных папок Гереона. После раскрытия всего этого прежде выглядевшая зловещее персона русского генерала сдувается – просто выходя из диегезиса, после того как Холланд упрекает его за то, что он задержал свое «признание», и после того как он сам называет Гереона, двулично обвинившего его в «нарушении договора», подонком.

Фактически, несмотря на надуманное ощущение постоянной, неослабевающей опасности для Америки и всего мира от вечно двуличной России, сценарий здесь решает сделать злодеем Гереона. Но после ухода Востова напористое обвинение Корвином Гереона («Вы отправили нас на это дерьмо [“Айкон”], заставили вернуть его полностью вооруженным на орбиту и держали все это в секрете только затем, чтобы спасти свою задницу?») только подчеркивает невероятность[408] того, чтобы чиновник НАСА скрывал кражу десятилетней давности, ссылаясь на гораздо более компрометирующий предательский сговор с целью ядерного перевооружения России. Более того, драматическое обвинение ни к чему не приводит, поскольку Гереон в последний раз появится на экране не для того чтобы столкнуться с какими-либо последствиями своей двойной вины а чтобы претендовать на незаслуженное признание своего вклада в успех миссии.

Признание генерала Востова в том, что КГБ похитил папки Джерсона