Выжига, или Золотое руно судьбы

Усач, вышедший из дома дантиста, походку имел необычную – он чуть-чуть разворачивал стопу наружу, как это делают балетные танцовщики. В целом, однако, на танцовщика он бы похож мало: фигура коренастая, как у борца, а руки почти не отмахивают, будто он все время держит их по швам. Манера ходить, согласитесь, редкая, однако Мазур был совершенно уверен, что эту походку видел не так давно. И даже более того – он встречал ее регулярно.

Вопрос: где мог видеть вчерашний зэк что-то такое, что повторялось бы из раза в раз? Разумеется, в лагере. Однако это явно не был его товарищ по несчастью политический, не урка и не бытовик. Таким образом, это должен быть кто-то из вольняшек или из лагерной обслуги.

Он начал перебирать в голове всех насельников прииска, кого мог с ходу припомнить, и вдруг его словно молния ударила! Именно так ходил приисковый следователь капитан Горовой. Скажем прямо, это был первостатейный гад. Он прибыл на прииск года три назад, и от него стонали не только политические, но даже блатари, которым обычно все сходило с рук. В свое время Горовой привязался к самому Мазуру. Сначала хотел, чтобы тот писал за него контрольные и курсовые, а потом, обидевшись, решил его уличить в выдуманном преступлении. Добиться он ничего не смог, но нервов зэку попортил изрядно. И тот не удержался: незадолго до освобождения накатал на капитана жалобу. Время было шаткое, изменчивое, нелегкое для подобных людей, так что в результате проштрафившегося следователя даже, кажется, погнали из лагеря.

Вспомнив это, Мазур вспомнил и то, где он встречал раньше замаскированного капитана. Он видел его сегодня краем глаза, когда сам стоял в фойе гостиницы. Тот сидел, прикрываясь газетой, но Мазур все равно его заметил, хотя и не смог узнать сразу.

Но что, черт возьми, нужно тут бывшему следователю? И если это действительно Горовой, зачем он за ним следит?

Глава десятая. Потерянный рай

Август 1956 года, Ленинград

Дантист Филиппов, с которым разговаривал капитан Горовой, обещал сделать все в точности так, как ему было велено. Однако капитан привык не верить людям, тем более таким скользким, как зубные техники.

В самом деле, какой нормальный человек захочет лазить в чужие рты и что-то там переделывать, вдыхая запахи гниения и крови? Это можно было бы еще понять, если бы люди таким образом хотели служить нашей социалистической родине, но не о Родине они думают, а о больших деньгах, которые платят зубным врачам за их грязные дела! Доказательством этому служит тот факт, что многие из них не хотят работать честно, в поликлиниках, а открывают свои собственные кабинеты, куда гнилозубые пациенты волокут свои сбережения, надеясь приобрести улыбку, ослепительную, как у колхозного жеребца-трехлетка. Не говоря уже о том, что дантисты скупают золото для протезов у всякого рода жуликов, вроде Циркуля, которых капитан Горовой вынужден ловить не покладая рук.

Если бы спросить капитана Горового, для какой надобности отправился он следить за Циркулем, будучи сам уволен из органов, вряд ли бы он смог сказать что-нибудь, кроме набивших уже оскомину слов о Родине и долге офицера. Увы, не любовь к Родине и не долг офицера двигали сейчас Петром Иннокентьевичем Горовым. Он наконец понял, почему Циркуль казался ему таким подозрительным и почему ему все время хотелось завести против него дело. Да потому, что Циркуль, хоть и не был террористом и антисоветчиком, все же был мошенником и прохиндеем, неизвестно каким образом сумевшим обзавестись настоящим золотым запасом, даже небольшая часть которого могла бы осчастливить отставного офицера КГБ и послужить для него чем-то вроде выходного пособия.

Теперь, безусловно, требовалось поймать Мазура с поличным, поймать на месте преступления, и капитан сделал все, чтобы его план реализовался. Однако он не привык рассчитывать на удачу, он знал, что надо стараться предусмотреть любую случайность. И именно потому сидел он с самого утра в фойе гостиницы «Центральная», прикрывшись газетой, и ждал, пока выйдет из своего номера проклятый дезинфектор и отправится к дантисту.

Горовой умел ждать: нетерпеливые люди в органах не работают. Отгородившись от всего мира газетой, он сидел в кресле и прокручивал в голове возможные варианты предстоящих событий. За этим увлекательным занятием прошло почти все утро. Очнувшись, капитан посмотрел на часы и понял, что Мазур опаздывает на условленную встречу с дантистом. Часы жестокосердно тикали, отмеряя секунды, и каждая из них падала на сердце капитана и жгла его, как расплавленная золотая капля.

Почему Циркуль задерживался, почему не спешил на встречу с доктором? Возможно ли такое, что он уже прошел мимо, а капитан его не заметил? Может быть, он уже подъезжает на трамвае к дому дантиста, а Горовой все еще тут, ждет у моря погоды.

Капитан занервничал. Что делать? Остаться и ждать или броситься к дантисту, чтобы успеть взять Циркуля с поличным? А вдруг этот гад что-то пронюхал, вдруг он только и ждет, пока Горовой отлучится, чтобы улизнуть от него?