Выжига, или Золотое руно судьбы

Но Мазур уже не слушал его, голова его мотнулась в сторону, глаза стали закрываться.

– Ах ты, черт! – Варламов вскочил со стула. Дернуло же его все сразу вывалить Мазуру! Но кто мог знать, что будет такой эффект?

Костя ринулся к телефону, набрал ноль три, сбивчиво заговорил, пытаясь объяснить суть проблемы. Слова, как всегда бывает в таких случаях, не находились, путались, повторялись по три раза одни и те же. Наконец он все-таки продиктовал адрес, обреченно повесил трубку.

Мазур лежал на диване молча, глаза его были открыты и неподвижно глядели в потолок. Варламов посмотрел на часы и вздрогнул – в дверь позвонили. Что такое? Неужели скорая? Так быстро? Не может быть, и минуты не прошло.

Пошел открывать дверь. На пороге стоял высокий статный седоволосый мужчина лет шестидесяти с военной выправкой.

– Здравия желаю, – улыбнулся он Варламову. – Позвольте представиться, подполковник Апраксин. Могу я видеть Андрея Ивановича Мазура?

Пару секунд Варламов смотрел на него изумленно – еще один Апраксин? – потом спохватился.

– Видеть можете, – отвечал он несколько настороженно. – Прошу.

Неожиданный гость, сняв ботинки, вошел в комнату. Первое, что он увидел, был лежащий на диване Мазур с закатившимися под потолок глазами. Гость потемнел лицом.

– Это что такое? – спросил он недоуменно.

– Вот. – Варламов нервно развел руками. – Удар хватил. Вероятно, инсульт.

– Давно? – деловито спросил Апраксин, снимая пиджак, который сидел на нем почти так же ладно, как военный мундир.

– Да вот только что…

– Скорую вызвали?

– Едет.

Тут в прихожей снова залился трелью входной звонок.

– А вот, наверное, и она, – заметил гость.

Константин вышел из комнаты, отпер дверь. Однако вместо врача на просторной лестничной площадке волновалась разномастная толпа человек в десять, а то и больше. Секунду Варламов смотрел на них с недоумением, потом вдруг понял, что всех их знает – это были студенты пятого курса МФТИ. Вихрастый парень с длинным носом – председатель студенческого научного общества Грибовский, маленькая кругленькая блондинка – секретарь факультетского комитета комсомола Налетова, тощий нескладный верзила с усиками – звезда курса, ленинский стипендиат Хорохорин. Остальных он тоже знал – если не по именам, то, по крайней мере, внешне, постоянно встречал их в институте. Лица у студентов были любопытные и тревожные одновременно.

– Здравствуйте, Константин Афанасьевич, – проговорила Налетова, как будто немного смущаясь.

– Привет, – отвечал удивленный Варламов. – А вы тут, собственно, по какому делу?

– Нам сказали, что Андрей Иванович плохо себя чувствует, – солидно заявил Грибовский. – Вот решили его проведать. Если нужно, помочь по мере возможности.

– Как он? – с тревогой перебила Грибовского Третьякова, красивая шатенка с миндалевидными глазами. – Врач уже был?

– Врач едет, – отвечал Варламов.

– Можно нам его увидеть? – спросила Налетова.

Варламов на миг задумался. Толпа студентов – это последнее, что сейчас нужно Мазуру. Однако отсылать ребят, которые так волновались за любимого преподавателя, было бы тоже нехорошо. Как же поступить-то?

– Вот что, – наконец решил Варламов, – давайте отберем нескольких делегатов, а остальные пусть пока подождут на улице.

В состав делегации вошли Налетова, Грибовский и Третьякова. Когда они, сопровождаемые Варламовым, неловко переминаясь, проследовали в квартиру, подполковник Апраксин, стоявший возле Мазура, воззрился на них с некоторым недоумением.

– На скорую помощь это не похоже, – заметил подполковник.

Варламов объяснил, что это студенты из института пришли проведать Андрея Ивановича.

– Студенты – это хорошо, – задумчиво кивнул Апраксин. – А студентки – еще лучше. Есть у вас, девушки, иголка или булавка?

– А зачем иголка? – удивилась Третьякова.

– Прокалывать будем, – объяснил Апраксин. – Подушечки пальцев прокалывать. Первая помощь при инсульте, дедовский метод… – И добавил, глядя Мазуру в лицо: – Ничего, Андрей Иванович, держись. Видишь, сколько народу явилось тебя спасать. Не умер ты на фронте, лагерь пережил, а уж тут мы тебе и подавно умереть не дадим…

Глава тринадцатая. Учитель – ученику

Наше время. Москва

Так неожиданно пропавший отец Юрки жил в маленькой квартирке в Западном Бирюлеве. С матерью Юрки они давно расстались, уходя, Константин Афанасьевич оставил трехкомнатную квартиру ей, сам взял в ипотеку однушку. Сам Юрка жил в служебной квартире неподалеку от работы, однако отца навещал регулярно, поскольку любил старика, а тот и вовсе души не чаял в единственном сыне.

Варламов встретил Волина возле подъезда. Было еще светло, дети из окрестных домов вместе с родителями кучковались на детской площадке, заходящее солнце отражалось в оконных стеклах стандартной серой шестнадцатиэтажки. Юрка выглядел всерьез озабоченным.

– Извини, что побеспокоил, – хмуро сказал он, крепко пожимая Волину руку.

Тот только отмахнулся: вся наша жизнь – сплошное беспокойство, так что и говорить не о чем.