Выжить дважды (часть 2)

— Пока не знаю. Но уж точно — держать подальше от воды, — ответила капитан и обратилась к сматывающему свои бечевки Копателю:

— Веди нас скорее наверх! Только давайте сначала попьем. Очень пить хочется! Эту воду можно пить, Копатель?

— Это хорошая чистая вода, — ответил тот.

Люди опустились на колени и напились необыкновенно вкусной холодной воды. Людмила заполнила маленькую бутылочку и дала попить малышу.

— Ну что, идём?! — нетерпеливо спросил Кельвин.

— Подожди! Адамчика нужно помыть, — притормозила всех Люда.

— То-то мне показалось, что кто-то воздух испортил! — ехидно ввернул Брут.

— Хватит зубоскалить, — одернул первого пилота старпом, — можно подумать, ты в детстве подгузники не пачкал.

Брут надулся и ушел в темный угол пещеры.

— Отойди подальше! — крикнул ему вслед Кельвин, а то грязный подгузник малыша покажется амброзией по сравнению с твоим.

Брут вылетел из темноты и кинулся на насмешника. Роджерсу стоило немалого труда разнять драчунов.

Пока мужчины так своеобразно развлекались, женщины быстро привели малыша в порядок и сунули ему в ручку кусок вяленого мяса.

— Копатель! Веди, мы готовы! — сказала Марта.

Старик без лишних слов ловко поднялся, умудрившись не запутаться в своих четырех ногах, и легкой поступью иноходца направился в темноту, прочь от единственного клочка синего неба. Марта осторожно положила смертоносную капсулу в нагрудный карман комбинезона и последовала за стариком.

Остальные гуськом потянулись за нею, процессию, как всегда, замыкал Глот.

Разговоров почти не было. Дорога и впрямь оказалась очень тяжёлой — сплошь каменистая тропинка оказалась очень крутой. Камни были острые, да к тому же и скользкие. Было темно, никто не видел, куда шёл, единственным источником света оказались небольшие островки фосфоресцирующего мха. Люди оступались, падали, и то и дело были слышны вскрики боли, но никто не жаловался. Малыша по очереди несли мужчины. Подъём, казалось, длился уже целую вечность, и налитые свинцом руки и ноги уже автоматически, вне зависимости от воли хозяина, цеплялись, шагали, толкали...

Но хуже всех чувствовала себя Марта. Девушка не замечала собственных ссадин и царапин, ей было стыдно. Она жалела, что в какой-то момент позволила чувствам взять верх над разумом. Было просто необходимо дать людям отдохнуть, да и себе тоже, ведь уставшему телу и разум не подчиняется. Задумавшись, она уперлась лбом во что-то мягкое и от неожиданности чуть не упала. Это что-то оказалось спиной Копателя. Капитан уже хотела было спросить у него: «В чём дело?», но по довольной улыбке старика поняла, что они уже близко к цели.

— Ещё один поворот, и мы на поверхности, — утерев потный лоб рукавом, довольным голосом сказал Копатель.

Но за поворотом их ждала такая же почти непроглядная темень.

— Копатель! А где же выход? — спросила Марта дрожащим голосом. Девушка впервые почувствовала поднимающийся откуда-то изнутри первобытный, животный ужас.

— Ты что, заблудился? — голосом, готовым сорваться на крик, спросила Людмила.

Надежда тоненько заплакала.

— Успокойтесь! — вдруг прозвучал громкий, спокойный и уверенный голос Вельмы. — Копатель не мог заблудиться! Он большую часть жизни провёл под землёй! Этому должно быть какое-то объяснение! Может, после Большого гнева горы выход засыпало! Но мы же можем его откопать!

— Может, и можем, — тихо проговорил Роджерс. — Только хватит ли нам кислорода?

Марта почувствовала стыд. Простая женщина-аборигенка смогла сохранить самообладание, а она — тренированный капитан звездолета — нет! Мысленно встряхнув себя, она как можно более спокойно сказала:

— Копатель, попробуй пошарь рукой там, где должен быть выход, может, камни лежат неплотно, и мы и правда сможем прокопать выход.

— А если нет? — скептически фыркнул Брут.

— Тогда мы вполне можем вернуться туда, откуда пришли, — холодно ответила капитан, — возможно, пришельцы удовлетворили уже своё любопытство, убедившись, что нас уже нет в пещере, да и убрались восвояси.

— Всё же будем надеяться, что нам удастся выйти здесь, — со вздохом произнесла Людмила, — я не переживу ещё одного такого перехода.

Тем временем Копатель шарил рукой там, где предположительно был выход, при этом он что-то бормотал. Наконец он обернулся к ожидающим в напряжении людям и удивлённо сказал:

— То, что чувствует моя рука, это не камни и не земля, это… я не знаю, что это может быть!

— Как это понимать?

— О чём он говорит? — удивленно зашептались все.

— Мы не понимаем тебя, — озадаченно произнесла Марта, — как это — не земля и не камни?

— Попробуй сама, — ответил старик и посторонился, давая девушке пройти.

Марта встала на цыпочки и принялась шарить руками у себя над головой. Через некоторое время она обернулась к своим спутникам. И хотя те не видели выражения её лица, они явственно почувствовали замешательство девушки.

— Что там? — спросил Роджерс.

— Там, там… Голенище лётного сапога, ну или что-то в этом роде… — неуверенно произнесла капитан.

— Что ты говоришь?! Что с тобой? Ты здорова? — голос старпома сорвался на крик.

— Попробуй сам, — уже успев взять себя в руки, спокойно ответила Марта.