Выжить дважды

Старые знакомые уселись на землю, и Копатель поведал о том, как начали рушиться своды пещеры, служившей домом семье Шестинога, как большие валуны падали с неба, и почти все, находившиеся в это время снаружи женщины и дети погибли. Рассказал, что среди погибших оказалась и одна из рабочих жён с единственным сыном. Как Вельма, любимая жена Шестинога, бросилась в загон для свинбаров, чтобы спасти ещё не признанного, но пока уцелевшего брата - близнеца погибшего мальчика. И как по её крикам, доносившимся из загона, а также по свирепым звукам, издаваемым напавшей собакой – кормилицей, все подумали, что женщина погибла. Затем, спешно подгоняемые нарастающей паникой и обжигающими кусками, летящими от сотрясающегося вулкана, люди покинули обжитое место, и начали долгий и утомительный спуск в долину.

Варм внимательно слушал, и всё больше хмурился, он думал, как расскажет своему другу о гибели его клана, а особенно, о гибели любимой Вельмы и сыновей. Как скажет Агайе, что у неё нет больше матери!?

Смерть часто приходила в их семьи и уносила детей, родивших женщин, охотников, погибших в неравной схватке с хищником или в межклановой стычке. Но когда умирали сразу все! — такое случалось крайне редко и было, конечно, ужасной трагедией.

Алекс, который увидел явную заинтересованность аборигена в судьбе известного ему клана, на время забыл о перспективе второго и более сытного ужина и с интересом слушал рассказ старика. Кое-что из услышанного для него было тоже до сей поры неизвестно, к тому же он не мог понять, почему Варм так переживает за погибший клан. А ещё Алекса так и подмывало внести кое-какие поправки в повествование старика, но он счел неприличным перебивать рассказчика, поэтому решил подождать окончания повести.

А тем временем Копатель описывал дальнейшие события. Он поведал сидевшему с окаменевшим лицом охотнику, как начавшая изливаться из разверзнувшейся раны земля, ее горячая кровь широкой рекой потекла вниз по склону горы, настигая уставших людей, и как неожиданно с неба пришло спасение на странном, блестящем, как луна, летающем доме. Как его острый, превращающий в пыль каменистую почву луч взрывал склон горы, замедляя течение огненной реки, и как позже часть людей была спасена: несколько женщин, детей и он — Копатель. Старик повернулся в сторону сидевшего неподалеку Алекса и, переведя взгляд снова на Варма, сказал:

— Это он и его друг, спящий у костра, — это они заставляли летать дом и они спасли этих женщин и детей и меня, старика.

Услышав это, охотник встал и, подойдя к Алексу, сказал:

— Ты спас членов клана моего друга и моей жены, и отныне моя добыча — твоя добыча, мой троп — твой троп, мой дом — твой дом!

Затем Варм поднял руку, в которой был зажат нож, и медленно поднес к голове биолога. Алекс, растроганный последней фразой охотника при виде острого лезвия в непосредственной близости от его лица, застыл как статуя. В его мозгу пронеслось видение Марты, утверждавшей, что никаких особых сюрпризов их не ожидает и никаких кровавых обычаев за аборигенами не замечено, а тут, пожалуйста, посмертное братание! И… отключился.

Очнувшись, он увидел над собой озабоченное лицо его побратима. Тот улыбнулся извиняющейся улыбкой и, встав, подал руку лежавшему на земле парню. Алекс почувствовал некоторое смущение. Конечно, упал в обморок, как слабая женщина! Но ещё большее смущение он почувствовал, когда Варм, не зная, как получше усадить Алекса, принялся суетиться у костра и в конце концов снял кожаную жилетку, свернул и, положив ее на землю, сделал приглашающий жест.

Алекс, не зная обычаев аборигенов, совершил единственно правильное, что было возможно в данной ситуации. Он поднял с земли жилетку, отряхнул и накинул на могучие плечи побратима.

Много позже он узнал, что сядь он тогда на предложенную одежду, Варм был бы вынужден стать его рабом, слугой или как ещё это можно назвать. И ещё, поднеся нож к голове Алекса, охотник спас ему жизнь, успев проткнуть большого паука, облюбовавшего белокурые волосы Алекса в качестве площадки для приземления. Это был редкий для этих мест паук, но очень ядовитый.

Ещё около часа понадобилось, чтобы найти подходящий валун и прикатить его к огню. Шума от этой их возни с камнем было предостаточно. Варм не раз посматривал в сторону второго Предка, тот спал беспробудным сном, сопровождаемым богатырским храпом.

— Кто так крепко спит, долго не живёт, — покачав головой и ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс Варм.

Алекс посмотрел на Виктора и лишь смущённо пожал плечами.

К тому времени Копатель сделал один из костров очень большим, и Алекс с Вармом, с трудом вкатив в него камень, принялись разрезать мясо на ещё более тонкие полоски, ожидая, когда камень как следует нагреется.