Выжить в лесу Междумирья

Сердце Михаила Петровича сжалось. Он был виноват перед всеми, кроме кота, – хотя, очевидно, и перед ним чем-нибудь провинился, но деликатный Тимофей не давал это почувствовать.

Закрыв дверцу печки, Катя спросила:

– Тимофей Васильевич, вы сегодня на озеро пойдете?

– Не хотел, но с Чиром надо мириться, мы вчера подрались, как две собаки… У тебя есть пирожки с капустой или морковкой? Джеймсик сильно просил.

– Милый мальчик! Конечно, для него отложены маленькие-маленькие пирожки, а еще я капусту отварю и мелко порежу. Как вы думаете, ему понравится?

– И думать нечего.

– Я сварила для Джеймсика крохотные пельмешки, – сказала Ирина, улыбаясь сквозь слезы, – и состряпала хачапурик!

– Нет, парень сказал: «Только капусту и морковку, и чтобы Катя не жадничала!»

– Да вы что, да я… – растерялась Катя.

– Знаем, что ты не жадина, – успокоил кот.

– Тимофей Васильевич, положить вам сметанки погуще, полное блюдечко? – предложила Ирина.

– Что-то совесть меня мучает… ну да ладно!

– Творят в моем замке что хотят, – прошептала фея и с мягким упреком добавила: – Только бедный Михаил Петрович у всех разрешение спрашивает.

Глава 6 Вонючий джинн

«Почему вервольфы позволили нам переночевать в Стране Холмов?» – размышлял Вельд. Чалый, который, по глубокому убеждению принца, умел читать его мысли, тихо фыркнул – мол, откуда я знаю, не буду и голову ломать. Главное, что живыми ушли, но ты в следующий раз так не рискуй, все-таки не за себя одного отвечаешь.

«Очень не хотелось мне на ночь глядя в Ничью землю идти, а вервольфов мы более-менее изучили. Вряд ли бы они смогли нас врасплох застать».

Вновь тихое фырканье. «Ты сам-то спал сколько хотел, а я с Ураганом и подругами глаз не сомкнул – чуяли мы, что волки вокруг лагеря бродят. Теперь еле ноги переставляю, глаза слипаются. Так что ты тоже на дорогу поглядывай – предупредишь меня, если камень какой или ямка».

«Сдается мне, что волки не хотели понапрасну свою кровь проливать. Видели они недавно в Ничьей земле кого-то, кто с нами и без них справится, – так волки по своей злобе и глупости думают, но мы-то с тобой знаем, что нас никто не одолеет».

Чалый вздохнул.

«Неудачная шутка, – признал Вельд, – не вовремя и не к месту. Иногда удивляюсь, как ты меня еще терпишь. Вот Ингрия сказала, что сразу меня зарежет или задушит, едва только какой-нибудь другой мужчина на горизонте появится. Хорошо хоть, предупредила. Нравится она мне, любит посмеяться, не коварная… Вспоминаю, как одна красавица, нам обоим известная, мне чуть глаза не выцарапала, без всякого предупреждения. – Внезапно Вельд понял, что сравнивает Ингрию с любимой. – Лария, дорогая, ты самая лучшая! Никто не решился бы спасти меня, нарушив закон!»

Чалый остановился. Принц, вздрогнув, внимательно огляделся.

«Что случилось, друг?»

Конь переступал с ноги на ногу.

«Не могу дальше идти, страшно мне и тоскливо».

Подъехала Вальдия.

– Мой принц, лошади что-то почуяли! Думаю, надо послать вперед эльфину. – Заметив, что Вельд колеблется, фея добавила: – Пусть она взлетит повыше, чтобы стрелы ее не достали.

Обе эльфины – Тира и Альвина, стояли у тропы – худенькие девочки с нервными, острыми ушками.

– Приказываю вам держаться поближе к Люцинде. Головки ваши цыплячьи откручу, если с ней или парнишками что-нибудь случится, – буркнул Вельд и спрыгнул с коня. – Пойду прогуляюсь.

Опущенная голова Чалого потянулась к нему. Принц посмотрел в большие грустные глаза.

– Нет, нельзя тебе со мной. Представь, что тут начнется, если Ураган у вас за старшего останется…

Наверное, глупо было идти по тропинке. Если бы, например, какое-нибудь чудовище пробралось в столицу королевства фей, неужели пошло бы оно по центральным улицам, с любопытством осматриваясь, покусывая травинку и хлопая комаров? Хотя кто его знает.

Нос Вельда не обладал выдающимися способностями, и когда даже он почувствовал едкую вонь, то стало ясно, что ее источник находится где-то поблизости. Кажется, запах исходил от гниющей картошки и грязного тела – давно не мытого хорошими дождями и, возможно, никогда не умывавшегося по собственной воле.

Утешительный образ зачуханного человека с мешком картошки на плечах Вельд тотчас отбросил: вряд ли существо с таким приметным запахом смогло выжить в Ничьей земле благодаря безобидному характеру и задумчивой отрешенности от мира.

Принцу захотелось сойти с тропинки, но мощный голос, словно бы идущий с небес, его остановил:

– Да что уж теперь, топай ко мне.

На огромном дереве, упавшем или поваленном поперек тропы, сидел великан, упершись ладонями в землю и устало вытянув сравнительно короткие, кривые ноги. Его ступни были Вельду примерно по плечи, на одном из мизинцев вертелась энергичная птичка и что-то клевала, – по-видимому, доставляя великану неземное блаженство.

– Не спугни… пока она клюет, я ничего делать не буду.

Вельд отступил на два шага и постарался смотреть на птичку очень добрыми глазами.

Великан был крепким, ширококостным мужчиной. Струпья грязи покрывали, как чешуя, темную от многолетнего загара кожу. Из одежды на нем было что-то вроде набедренной повязки.