Выживает сильнейший

— Сегодня же распоряжусь, чтобы автомобиль отбуксировали. — Она вздохнула.

Остальную часть гаража занимал деревянный верстак, полки с банками краски и засохшими кистями; к стене прислонен велосипед, без одного колеса. На полу — спущенный баскетбольный мяч и несколько картонных коробок. Ящик для инструментов пуст.

— Значит, их тоже забрали, — уронила Хелена. — Нолану купили набор еще в школе, тогда у него был период творчества — увлекся резьбой по дереву и выпросил у родителей подарок. Обошелся он недешево. Но интерес к резьбе у брата быстро пропал… Может, в коробках книги?

Она склонилась проверить. Верхняя из коробок оставалась незапечатанной.

— Пусто. Даром тратим… Ого! Взгляните-ка сюда!

Она приподняла вторую коробку, оказавшуюся, судя по ее напрягшимся рукам, довольно увесистой.

— Ленту не сорвали. — Ключом от дома Хелена безуспешно попыталась взрезать широкую полосу скотча. Я достал из кармана армейский нож.

Внутри оказалось несколько больших, затянутых в ледерин альбомов. На верхнем была тисненная золотом надпись: «Фотографии». С расширившимися от удивления глазами Хелена раскрыла альбом и принялась быстро перелистывать страницы.

На различном фоне одно и то же семейство: дородная мать, невзрачный отец и двое симпатичных белокурых детишек. Позади виднелись деревья, или морская синь, или чертово колесо в парке, или просто голубое небо. На всех снимках Хелена не старше двенадцати. Интересно, потом семейной жизни пришел конец?

— Домашние альбомы. Они всегда были у матери. После ее смерти я обыскалась их, не подозревая, что они у брата. — Хелена перевернула очередную страницу. — Отец и мать… такие молодые. Как это все… — Она альбом захлопнула. — Потом как-нибудь досмотрю.

Хелена отнесла коробку в свой «мустанг», поставила на переднее сипенье и захлопнула дверцу.

— Во всяком случае, хоть что-то я нашла. Благодарю вас, доктор.

— Не за что.

— Машиной я займусь завтра. — Она поднесла к груди руку, пальцы слегка подрагивали. — Забрал альбомы, не сказав ни слова. Почему? Почему он мне ничего не сказал?

Глава 14

В десять утра позвонил доктор Рун Леманн.

— Я просмотрел свои записи по Нолану. Как поживает его сестра?

— Терпимо. Хотя приходится ей несладко.

— М-да. Ну… он был довольно сложным молодым человеком.

— Сложным и блестящим.

— Вот как?

— Сестра говорила, что тесты свидетельствовали о его высокой одаренности.

— Понимаю… Интересно. А сама она тоже личность одаренная?

— Она просто интеллигентная женщина.

— В этом нет и тени сомнений. Вот что, если вы подъедете ко мне где-то около полудня, я смогу уделить вам минут двадцать. Но особых открытий гарантировать не могу.

— Спасибо, что нашли время.

— Это входит в мою работу.

Буквально через минуту раздался звонок от Майло.

— По словам коронера, на теле Латвинии никаких следов изнасилования. Хукс говорит, что у Монтеса на время убийства алиби.

— Хорошее?

— Не стопроцентное, но часто бывает так, что только у настоящих преступников есть железное алиби. Уборщик с семи до половины двенадцатого был в магазине спиртного. Это подтверждает владелец, у которого на Монтеса нет никаких жалоб. Потом он направился домой, к жене и детям — двум дочерям. Все трое клянутся, что сразу после полуночи Монтес улегся спать и больше никуда не выходил. Жена поднялась в три ночи в туалет, она видела его спящим. А в пять утра он разбудил ее своим храпом.

— Жена.

— Да, но Монтес не вызывает сомнений: они живут вместе уже тридцать пять лет, у него отличный послужной список во Вьетнаме, никаких претензий в полиции, ни одного задержания, даже за нарушение правил движения. Директор школы утверждает, что у Монтеса со всеми прекрасные отношения, всегда готов помочь и не боится лишней работы, заботится об учениках. Говорит, что перерезать веревку и уложить девочку на землю — поступок очень в его стиле. Пару лет назад мальчишка потерял от чего-то сознание, так Монтес сделал искусственное дыхание и спас его.

— Настоящий герой.

— Это еще не все: Хукс отыскал какого-то его вьетнамского сослуживца, живет в том же квартале. Монтес и в джунглях показал себя молодцом, спас шестерых солдат. Куча медалей. Сейчас я четко вспомнил: вьетконговцы вздергивали трупы наших, а мы их срезали. Сработал старый синдром. Что же касается Латвинии, Хукс и Макларен беседовали с ее бабкой, та заявила, что девчонка неисправима, выходила из дома когда вздумается и слушать ничего не хотела. Никаких постоянных мальчиков, никаких банд. Просто глупышка, неустойчива, по словам соседей, ее легко было подбить на что угодно. Временами на нее находило, и она начинала петь, плясать, задирать юбку, раздеваться.

— Наркотики в крови не обнаружены?

— Заключение лаборатории еще не получено, но коронер сказал, что отметин от иголок на теле нет. Зато в носовой полости небольшие язвочки и кое-где рубцы на сердечной мышце, так что насчет кокаина можно не сомневаться. Я по-прежнему пытаюсь найти убийц глухих девочек в других наших подразделениях и попутно проверяю записку с буквами. То и другое пока безрезультатно. Похоже, DVLL — просто какая-то чушь.