Выживальщик

— Нет твоей Америки. Там сейчас «Безумного Макса» в реальном времени снимать можно. Так называют военный аэродром под Воронежем. Один из немногих действующих.

Зинаида Матвеевна, как и полагается гостеприимной хозяйке, не только указывала дорогу, но и периодически бухтела, выговаривая претензии то зазевавшим улиткам, медленно спешащим по своим делам и не желавшим уступать дорогу, то компании мышей, устроившей разборки с ватагой воинственно настроенных кротов прямо на тропинке. Один раз выругалась и попыталась пнуть вылезший из земли корень. Дерево, росшее слева, суматошно зашуршало листвой, и судорожно втянула выпирающие к дорожке отростки.

«Идти по такому лесу одно удовольствие», — думал Шрам, с интересом оглядываясь по сторонам.

«Захоти я без спроса сунуться сюда — меня бы никто, никогда не нашёл», — прикидывал Малюта, замечая глаза хищников, в которых отражались фонарики светлячков.

Шли довольно долго. Вскоре путники заметили, что формы деревьев изменились, а свободное пространство между стволами увеличилось. Стало лучше видно усыпанное бриллиантовой россыпью небо. Откуда-то с запада накатывала волна лунного прилива, хотя хозяйка возмущения, пока пряталась за кроной дубов.

Дорога пошла под уклон и вскоре перед глазами открылась поляна, заполненная мириадами роящихся над ней насекомых. Только с приближением удалось понять, что светлячки устроили хоровод метрах в десяти над, сверкающей антрацитовой чернотой, озёрной гладью.

Густые заросли камыша и рогозы не портили очарования, а оттеняли спокойствие воды. Кубышки жёлтых и лилии белых кувшинок, торчащие над плавающим ковром влажных листьев, спокойствием контрастировали с колышущимся тростником, создавая иллюзию бездонного омута в центре.

На поваленном бурей стволе неохватного дуба сидело странное косматое существо в кожаном зипуне, мехом наружу. Услышав шаги и бормотание бабы Зины, оно оглянулось и Малюта вздрогнул, признав в лесовике медведя. Не совсем того представителя млекопитающих их отряда хищников, семейство которых расплодилось и заполонило все леса в округе. Скорее его сказочный, можно даже сказать, киношный вариант. Этакая помесь персонажа «Морозко» и Чубаки из «Звёздных войн».

— Приветствую, Михалыч, — учтиво поклонилась Зинаида Матвеевна, — Оставлю гостей на твоё попечение? Мне с Водянычем потолковать нужно.

— Я, конечно, не аниматор в детском парке, но ежели ныть и плакать не будут, то оставляй. Присмотрю.

— И на том спасибо, — поблагодарила ведьма и, крутанув подолом, растворилась в мерцающем сиянии светляков.

— Сидайте, хлопцы, — пригласил Михалыч, похлопав по бревну лапой, — Места всем хватит. А ваше молчание спишу на крайнюю степень изумления и внезапный паралич гортани.

— Здравствуйте, — поглаживая рукоять пистолета, который почему-то никто не собирался у него отбирать, проговорил Шрам, — Спасибо за приглашение.

— Я действительно в шоке, — в очередной раз признался Малюта, присаживаясь рядом с товарищем.

— Тогда закрепим знакомство исконно русским способом, — предложил лесовик, выуживая откуда-то бутылку самой настоящей «акцизки», с сургучной медалью и значком куар-кода, — Ещё Спилберг в фильме «Контакты третьего рода» рекомендовал.

— Ну, если сам мэтр! То, кто я такой, чтобы отказываться?

— И правильно! — похвалило существо, которое вблизи скорее походило на заросшего шерстью человека.

Михалыч, вполне по-медвежьи, требовательно рыкнул и тут же подлетели две летучие мышки. Держа в пасти газету, а в лапах берестяные туески вместимостью граммов по пятьдесят. Михалыч расстелил малотиражку «Новости региона» на бревне. Листок оказался недельной давности и отпечатан в типографии усадьбы. Ловко скрутил пробку, наполнил стаканы.

— Ну, за смычку науки и иллюзии! — провозгласил он тост и тут же залпом опрокинул содержимое берестяного шкалика.

Появились белки, предлагая в долбленных мисках малину, колотые орехи и порезанные кубиками пчелиные соты.

Увидев сладкое, Малюта непроизвольно хмыкнул и, отвечая на недоумённый взгляд чудища, сказал:

— У нас на охотничьем кордоне медведь прижился. Сластёной прозвали.

— А-а-а! Знаю такого. Меж собой мы его Ананасом кличем. Падок на заморские вкусности. Вечно из-за них в неприятности попадает. Кстати, благодарю, что помогли и приютили бедолагу.

После такой реплики Григорий Лукьянович почувствовал явное облегчение, что сразу способствовало переходу к более дружескому общению. Шрам не понял шутки об Ананасе, но заметил, как расслабился его напарник.

Кто-то визгливо, но требовательно запищал возле ботинка Малюты. Тот глянул вниз и, подавил желание перекреститься. На притоптанном пятачке травы, выстроилась делегация грибов всевозможной формы и раскраски. Половину даже он, прожив тридцать лет в усадьбе Леших, не мог определить и идентифицировать.

— Если позволите молвить, — сказал ближайший, опирающийся на высохшую сосновую иголку, — То порекомендую в качестве закуски сыроежку. Нас так и назвали за то, что можно употреблять без термической обработки.

— Благодарю, — растерянно выдавил безопасник, а сержант добавил.