Вызов

— Разумеется. Прошу меня простить, — она отстала на шаг, позволив Галаэрону занять её место подле мага.

Эльф оглянулся, его слегка обеспокоило то, как быстро её индивидуальность исчезала при первом же намёке на недовольство волшебника. Ещё с того момента, как они вышли из гробницы клана Вишаан, он пытался понять, что их связывает, но едва речь заходила о Гранитной Башне, как Мелегонт тут же менял тему, а Вала говорила, что он лезет не в своё дело.

Решив, что лучший способ завоевать доверие Валы — это самому быть откровенным, Галаэрон сказал:

— Не стоит извиняться, но мы никогда не были любовниками.

По взгляду женщины эльф понял, она уверена в том, что между ним и Такари что-то было.

— Мы могли бы стать ими, но такие связи всегда плохо кончаются, даже между лунными и лесными эльфами.

— Серьёзно? — спросил уже Мелегонт. — Я этого не знал.

— Наверное, потому что ты не эльф.

Не обращая внимания на любопытные, а иногда и враждебные взгляды прохожих, Галаэрон провёл людей по солнечной низине, лежавшей у подножия Колокольного Гребня и замер, направив свой взор на Златоутренний Холм. Очевидно, Мелегонт почувствовал, что на эльфа нашла меланхолия, потому что прежде чем снова заговорить, он позволил Галаэрону погрузиться на несколько минут в свои мысли.

— А ведь они все погибнут.

Нихмеду не нужно было спрашивать, что имел в виду маг.

— Не стоит судить о наших высших магах по моим навыкам, — тихо ответил он, убедившись, что рядом нет никого из эльфов. — Лорд Дуирсар не преувеличивал, когда говорил о том, что магия эльфов — древняя.

— И могучая, не сомневаюсь, — кивнул Мелегонт. — Но много ли известно вашим высшим магам о фаэриммах? Ты даже не знал, кто они такие, а ваш жрец не понял бы, что с Такари, пока личинка не проела её внутренности.

— А ты откуда столько о них знаешь?

Оставив вопрос без внимания, маг продолжил:

— Последнюю тысячу лет, фаэриммы провели под Анорохом практически без еды. Они еле-еле поддерживали силы, питаясь редкими бединами, которых их рабам удавалось поймать или заманить за Стену Шарнов. А теперь мы — ты и я, — дали им шанс вырваться из плена, и, уж поверь мне, они его не упустят.

— Это всё, конечно, очень интересно, но ты не ответил на мой вопрос. Откуда ты столько о них знаешь?

— Последние сто лет я провёл, изучая их, — ответил Мелегонт. Заметив, что Галаэрон молчит, он добавил:

— Это всё, что тебе нужно знать.

— А всё что нужно знать тебе — это что я не нарушу слово, данное лорду Дуирсару, — ответил эльф. — Ни по твоей указке и вообще ни за что на свете, пока я жив.

— А за твою жизнь я и не беспокоюсь.

— Тогда расскажи мне, почему, по-твоему, они погибнут, — потребовал Нихмеду. — Если ты убедишь меня, мы снова поговорим со Старейшинами Холмов…

— Которые скорее позволят Эвереске погибнуть, чем примут помощь человека.

— Которые имели с людьми достаточно дел, и знают, что их помощь никогда не бывает бескорыстной, — возразил Галаэрон. — Я моложе их больше чем в пять раз, и всё равно уже сам усвоил эту истину.

Они повернули за угол и вышли к гранитному берегу пруда Рассветной Славы. Там две дюжины эльфов игрались в лучах утреннего солнца, купаясь в горячей воде, от которой шёл пар. Нихмеду провёл спутников в тихий уголок, где пара обаятельных сестёр — золотых эльфиек, — приводили в порядок намокшие волосы.

Старшая из них, дева поразительной красоты, подняла взгляд, в её глазах виднелись фиолетовые крапинки.

— Добро пожаловать домой, Галаэрон, мы уже слышали про Луэнгриса и твоих серебряных. Нам будет его не хватать.

Эльф вздрогнул, новости распространялись очень быстро. Они доберутся до отца раньше него самого.

— Всех остальных тоже, Жерили, — он указал себе за спину, почти чувствуя жар, исходивший от людей при виде обнажённых сестёр. — Пока Старейшины Холмов определяют их судьбу, люди находятся под моей опекой. Мне непросто просить об этом, но им нужно принять ванну, прежде чем я смогу отвести их в дом моего отца.

Та, что помоложе, наморщила нос.

— Внимательно следи за ними, — она повернулась к людям спиной и направилась к центру озера. — Мне не нравится, как этот курносый смотрит на меня.

Воздух всколыхнул звук сильной затрещины, а потом раздражённый голос Валы:

— Прикрой глаза, Кул, не то выколю.

Галаэрон дал сёстрам возможность отойти, а потом жестом позвал гостей к бассейну.

— Прошу вас, — он бросил взгляд на Мелегонта и добавил, — обычно перед этим одежду снимают.

Желание на лицах мужчин сменилось робостью, и они посмотрели на Валу, ожидая распоряжений.

Та просто пожала плечами и сказала:

— А почему бы и нет?