Читаем Вызов лидерства. Пять практик выдающихся руководителей полностью

У пробуждения эмоций есть еще один плюс: связанные с яркими эмоциями слова и ситуации запоминаются лучше и легче. Джеймс Макгаф, профессор нейробиологии Калифорнийского университета в Ирвайне, авторитетный исследователь мозга и памяти, убедительно показал, что «эмоционально значимые события создают намного более сильные и долговечные воспоминания»[111]. Вы, без сомнения, не раз испытывали это на себе: какая-нибудь травма, несчастный случай или, наоборот, радостный сюрприз, победа в конкурсе запоминаются прекрасно.

Впрочем, чтобы так запомниться, события необязательно должны быть реальными; это могут быть и просто истории. В одном из экспериментов Джеймс Макгаф показывал испытуемым серии из 12 слайдов, сопровождая каждый коротеньким рассказом. Первой группе достались скучные истории; второй — увлекательные и эмоциональные. Заранее испытуемых не оповещали о предстоящем тестировании и лишь спустя две недели пригласили, чтобы оценить, как они запомнили детали продемонстрированных слайдов. Обе группы одинаково хорошо воспроизвели детали первого и последнего слайда, но с описанием остальных десяти вторая группа справилась куда лучше. «Участники группы, которая слушала эмоционально возбуждающий рассказ, запомнили детали конкретных слайдов гораздо лучше, чем группа, слушавшая нейтральную историю[112].

Эмоции усиливают отпечаток события в памяти. Вам даже не нужно слушать или запоминать всю историю целиком (как в случае со слайдами): ключевую роль здесь играют слова. Так, в одном эксперименте ученые просили участников выбирать пары слов. Некоторые пары были выбраны, потому что вызывали сильные эмоциональные реакции (что подтверждалось менявшейся гальванической реакцией кожи). Спустя неделю испытуемые воспроизвели эмоционально затронувшие их слова намного успешнее, чем нейтральные[113]. Люди запрограммированы уделять больше внимания тому, что их волнует или пугает.

Кроме того, представлять людям конкретный пример намного лучше, чем читать лекцию об абстрактном принципе, оставляя человека все же внешним наблюдателем. Так, исследования показали, что слышавшие рассказ о голодающей семилетней девочке из Мали вдвое чаще жертвовали средства по сравнению с людьми, получавшими общую информацию о том, что «дефицит продовольствия затронул более трех миллионов детей в Замбии»[114].

Дайте людям возможность испытать то, о чем вы говорите, и вас лучше и глубже поймут. Так, например, действуют кураторы волонтерских групп в хосписах при обучении новичков. Волонтеров просят написать на карточках все, что они любят и с чем им невыносимо расстаться, — в списке имена членов семьи (муж, жена, родители, дети, братья, сестры, домашние питомцы), различные занятия, то, что доставляет удовольствие (чтение, прогулки, путешествия, музыка, вкусная еда и т. д.). Куратор ходит по комнате и наугад вытягивает карточки: у кого-то — две, у кого-то — сразу все. Затем у «испытавшего» две потери забирают еще две карточки — драматический эффект нарастает. Волонтеры стараются как можно крепче держать свои карточки, пытаются их не отдавать, а расставаясь с ними, испытывают очевидное волнение, расстраиваются, иногда даже теряют самообладание и плачут[115].

Это мучительное упражнение красноречиво показывает, насколько может возрасти влияние лидера, который обращается напрямую к эмоциям, а не просто указывает людям, что следует делать и чувствовать. Ведь если бы кураторы просто излагали волонтерам факты, рассказывали о страданиях пациентов хосписа и их близких, то теоретическое представление, конечно, сложилось бы, но подлинное, глубокое сочувствие рождалось от эмоционального опыта переживания потерь, который трудно забыть.

Огромное значение в наше время имеют цифровые технологии. Все больше и больше людей получают информацию и общаются с помощью своих электронных устройств, социальных сетей и сервисов вроде Facebook или YouTube. Потенциал социальных медиа шире, чем переписка, передача сообщений, изображений или презентаций в PowerPoint, — они могут служить привлечению и консолидации людей. Здесь работает все то же правило: лучше запоминается эмоционально окрашенный контент. Работает с еще большим размахом: хорошего «сценария» уже недостаточно, теперь требуется еще и хорошее «шоу».

Обратите внимание: содержание само по себе нисколько не гарантирует, что люди запомнят то, что вы хотите до них донести. Необходимо затронуть их эмоции, ведь чтобы они сами захотели измениться или изменить что-то, они должны это почувствовать и прочувствовать. Одних лишь доводов рассудка недостаточно. Ваша задача, проявляя свои эмоции, обращаться к эмоциям людей и пробуждать мотивацию к переменам[116].

ГОВОРИТЕ ОТ ЧИСТОГО СЕРДЦА
Перейти на страницу:

Все книги серии МИФ. Бизнес

Похожие книги

Институциональная экономика. Новая институциональная экономическая теория
Институциональная экономика. Новая институциональная экономическая теория

Учебник институциональной экономики (новой институциональной экономической теории) основан на опыте преподавания этой науки на экономическом факультете Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова в 1993–2003 гг. Он включает изложение общих методологических и инструментальных предпосылок институциональной экономики, приложение неоинституционального подхода к исследованиям собственности, различных видов контрактов, рынка и фирмы, государства, рассмотрение трактовок институциональных изменений, новой экономической истории и экономической теории права, в которой предмет, свойственный институциональной экономике, рассматривается на основе неоклассического подхода. Особое внимание уделяется новой институциональной экономической теории как особой исследовательской программе. Для студентов, аспирантов и преподавателей экономических факультетов университетов и экономических вузов. Подготовлен при содействии НФПК — Национального фонда подготовки кадров в рамках Программы «Совершенствование преподавания социально-экономических дисциплин в вузах» Инновационного проекта развития образования….

Александр Александрович Аузан

Экономика / Религиоведение / Образование и наука
Основы проектирования корпоративных систем
Основы проектирования корпоративных систем

В монографии рассматриваются важнейшие аспекты разработки прикладных программных систем для корпораций – крупных распределенных индустриальных структур, объединенных общими бизнес-целями. Особенностью подхода является исследование всего комплекса архитектурных уровней, необходимых для построения таких систем, – от моделей жизненного цикла и методологий их реализации до технологических платформ и инструментальных средств. Приведен ряд примеров, иллюстрирующих особенности применения современных технологий (в первую очередь, разработанных корпорацией Microsoft) для реализации и внедрения крупномасштабных программных систем в различных отраслях народного хозяйства.Для студентов, аспирантов и исследователей, а также специалистов-практиков, область интересов которых связана с разработкой крупномасштабных программных систем.

Сергей Викторович Зыков

Экономика
500 дней
500 дней

«Независимая газета», 13 февраля 1992 года:Если бы все произошло так, как оно не могло произойти по множеству объективных обстоятельств, рассуждать о которых сегодня уже не актуально, 13 февраля закончило бы отсчет [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html). То незавидное состояние, в котором находится сегодня бывшая советская экономика, как бы ни ссылались на «объективные процессы», является заслугой многих ныне действующих политических лидеров, так или иначе принявших полтора года назад участие в похоронах «программы Явлинского».Полтора года назад Горбачев «заказал» финансовую стабилизацию. [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), по сути, и была той же стандартной программой экономической стабилизация, плохо ли, хорошо ли приспособленной к нашим конкретным условиям. Ее отличие от нынешней хаотической российской стабилизации в том, что она в принципе была приемлема для конкретных условий того времени. То есть в распоряжении государства находились все механизмы макроэкополитического   регулированяя,   которыми сейчас, по его собственным неоднократным   заявлениям, не располагает нынешнее российское правительство. Вопрос в том, какую роль сыграли сами российские лидеры, чтобы эти рычаги - контроль над территорией, денежной массой, единой банковской системой и т.д.- оказались вырванными из рук любого конструктивного реформатора.Полтора года назад, проваливая программу, подготовленную с их санкции, Горбачев и Ельцин соревновались в том, на кого перекинуть ответственность за ее будущий провал. О том, что ни один из них не собирался ей следовать, свидетельствовали все их практические действия. Горбачев, в руках которого тогда находилась не только ядерная, но и экономическая «кнопка», и принял последнее решение. И, как обычно оказался  крайним, отдав себя на политическое съедение демократам.Ельцин, санкционируя популистскую экономическую политику, разваливавшую финансовую систему страны, объявил отсчет "дней" - появилась даже соответствующая заставка на ТВ. Отставка Явлинского, кроме всего прочего, была единственной возможностью прекратить этот балаган и  сохранить не только свой собственный авторитет, но и авторитет определенной экономической философии.Программа [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) оказалась   не только популярным учебником нормальной экономической логики. Она в первую очередь определила начало новой  для советского менталитета политики. Григорий Явлинский первым разделил имидж самостоятельного политика и административный пост, первый деятель постсоветской эпохи, который сделал себя сам. Никто .не «доставал его из мешка», как Горбачев «достал» в свое время Ельцина, Щербицкий - своего идеолога Кравчука, Ельцин -Хасбулатова, Бурбулиса и Руцкого, Бурбулис - Гайдара   и т. д. (Кстати, ничего зазорного в нашей политической реальности в том, что тебя «достали из мешка», нет, раз доставши, не всякого в этот мешок засунешь.)Явлинский и его команда не подстраивались под того или иного политического деятеля, они формировали по своей инициативе политическую  реальность, точно используя созревшие обстоятельства. Ни [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), ни [«Согласие на шанс»](http://www.yabloko.ru/Publ/Soglas/shans.html) не реализовались в жизнь, однако два созданных ими «летних перемирия» между Горбачевым и Ельциным стали существеннейшими элементами политической истории, то есть в конечном итоге относительно мягкой   политической  эволюции. Именно этой попытке обеспечить возможно мягкую и наименее болезненную политическую эволюцию  вынужден был посвятить себя Явлинский, составляя «Экономический договор» и конструируя договорный процесс между   недоговороспособными республиканскими лидерами. Явлинский пошел в мертворожденный МЭK, работал там на общественных началах, не получая зарплаты, не для того чтобы разыграть союзную политическую карту, а потому что политические игры на вершине нового российского Олимпа считал менее значительным занятием, чем обеспечение экономических условий для реформ.После августа Явлинский не потому не стал премьером, что экономические взгляды Гайдара оказались президенту ближе или профессиональнее; не думаю, что у кого-то возникнут подозрения,  что Ельцин способен задаваться такими вопросами. В представлении российских лидеров Явлинский никогда не был конкурентом Гайдару. Он мог быть конкурентом Бурбулису. То есть Явлинский, который «много себе позволяет», мог бы быть лидером политическим ответственного и самостоятельного правительства, формирование которого не может позволить себе российский президент Ельцин.[«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) завершились. А судьба экономической реформы по-прежнему находится в капризных и неуклюжих руках политиков, готовых пожертвовать экономической и политической стратегией ради суетных интересов политической популярности.

Григорий Алексеевич Явлинский , Станислав Сергеевич Шаталин

Экономика
Методология экономической науки
Методология экономической науки

Книга одного из самых известных в мире историков и методологов экономической науки посвящена исследованию природы экономического объяснения. Сделав строгий методологический обзор основных разделов современной экономической теории, автор стремится выяснить насколько «научна» экономическая наука, в какой мере она нацелена на объяснение реальных фактов.Ставшая классической, книга профессора Блауга адресована экономистам, в первую очередь преподавателям и студентам экономических вузов, но представляет интерес также для историков и философов науки.Данное издание выпущено в рамках проекта «Translation Project» при поддержке Института «Открытое общество» (Фонд Сороса) — Россия и Института «Открытое общество» — БудапештQ.A.: Местами качество распознания оставляет желать лучшего и просит сверки с графическим оригиналом.

Марк Блауг

Экономика / Финансы и бизнес