Вызовите посла

У Ермилова душа ухнула в пятки при мысли, как откомментирует Плотников решение еще несостоявшегося старшего инспектора довериться журналистке. Что, если она дословно передаст разговор с Ермиловым своему заморскому коллеге? Но Олег был уверен, что уж если не ее ум, то корыстный интерес сыграет роль, и она преподнесет все Морану так, как надо. Не вызывать же ее на Лубянку, чтобы она дала подписку о неразглашении. Она задаст справедливый вопрос о неразглашении чего, ведь она не является носителем секретов.

Олег догадывался, что Плотников придерживает Меркулову, чтобы проверить, не связывает ли ее с американцем нечто более серьезное, чем профессиональные журналистские интересы. Но больше Ермилова беспокоила вторая сторона этой же медали. Убедившись, что Моран не просто журналист, Плотников наверняка не удержится от соблазна задействовать Меркулову втемную для дезинформации цэрэушников.

Ермилов понимал, что так и надо работать — использовать даже малейшую возможность провести оперативную игру ради интересов своей страны. Но Олегу не нравилась идея привлекать для этих целей Олесю. При всем своем занудстве и постоянном самокопательстве он тем не менее хорошо разбирался в людях. В случае с Меркуловой Ермилов был совершенно уверен, что уж если пользоваться широкими возможностями прессы и телевидения, то такой человек, как Меркулова, будет намного эффективнее сотрудничать, осознавая объективную пользу своей работы. Профессия накладывает свой отпечаток — Олеся в меру нахрапистая, пронырливая, смекалистая, но во время их немногочисленных встреч он убедился, что она всегда останавливается перед красной линией, обозначенной Ермиловым и не стремится узнать больше, как бы ее ни подмывало. Какая-то внутренняя интеллигентность…

Поймав себя на том, что глупо улыбается своим мыслям о Меркуловой, протягивая пропуск солдату на КПП, Олег насупился, остро осознав, что Плотников устроит сегодня ему публичную порку. В конце концов, может у него быть свой контакт в журналистской среде? И ему решать, какие подходы подбирать к своему потенциальному агенту. Но утешение показалось вялым. Успокоило только то, что кожа у Ермилова за годы работы в прокуратуре задубела, били его регулярно и крепко и чаще всего несправедливо. Однако тут Плотников все обоснует так, что можно и со службы ненароком вылететь за самодеятельность. Ну а уж выговор ему обеспечен.

Он сам пошел «на казнь», не дожидаясь, когда Плотников вызовет. Ермилову было о чем доложить шефу и просить о контакте с СВР. Когда он, постучавшись, заглянул в кабинет, Петр Анатольевич разговаривал по телефону и, зажав ладонью трубку, шепнул:

— Ты мне как раз нужен. Подожди… — И сказал уже в трубку: — Да-да, я вас слушаю. Нет, это любопытно. Я об этом поразмыслю на досуге, — он рассмеялся, видимо, вслед за собеседником и, попрощавшись, повесил трубку.

Глядя на него, Олег вдруг вспомнил, как они шутя с Люськой прикидывали, кто его новый шеф по гороскопу. Ермилов не верил в астрологическую дребедень, но знал дату рождения Плотникова, и Люська развернула перед ним какой-то журнальчик, где описывался характер типичного представителя Близнецов. Некоторые характеристики невольно запомнились Олегу. Рожденные под влиянием Меркурия становятся журналистами, коммивояжерами, бегунами или мошенниками. Обаятельные и непредсказуемые, авантюрные, готовые даже преступать закон в достижении своих довольно-таки амбициозных целей. «Что-то в этом все же есть, — рассудил Олег, глядя на шефа, — особенно по части авантюризма и амбициозности. Хотя авантюризм в Конторе если и приветствуется, только в плане проявления активной инициативы как составляющей авантюрной закваски».

Плотников взглянул на Ермилова оценивающе, и Олега напряг этот взгляд. Мелькнуло подозрение, уж не прослушивают ли его телефон и не в курсе ли уже шеф о его разговоре с журналисткой. Проверки с прослушкой мобильного были в самом начале, когда только оформлялся в ФСБ, но в связи с переводом в ДВКР проверки могли возобновиться.

— Ты машину водишь? — задал неожиданный вопрос Плотников.

— В каком смысле? Ну права у меня есть, машины нет, — развел руками Олег, прикидывая, как рассказать о разговоре с Меркуловой.

— Права? — усмехнулся Петр Анатольевич. — Ты водить можешь или только права у тебя?

— Могу, — нахмурился Олег обиженно. — Продал «жигуленок», когда мне персонального водителя дали.

— А ну да, ты же у нас важняком был, — улыбнулся шеф добродушно. — Так вот, важняк, намечается твое оперативное внедрение. Ты же рвался в бой?

Ермилов невольно выпрямил спину, весь подобрался и кивнул, проклиная себя за опрометчивость в разговоре с журналисткой.

— Ты мне что-то хотел сказать? — вдруг спросил Плотников. — По поводу НИИ?