Вызовите посла

— Я считаю, что есть зацепка, — неохотно начал докладывать Олег, сгорая от любопытства, о каком внедрении говорил шеф. — Очевидно, что Петрова отправляли в Браззавиль с целью присмотреться к нему для его дальнейшей службы в Генштабе. А через месяц он вернулся, и уже не поднимался вопрос о его работе в ГРУ. Он попал в минобороновский НИИ и затем в хиленькую командировку в Болгарию, что навряд ли отвечало его амбициозным запросам. А характеристики из института были превосходные. Парень подавал надежды. Что случилось в Конго? Я хотел просить вас дать добро на разговор с кем-то из ГРУ и СВР.

— СВР для контроля? — догадливо кивнул Плотников, уловив ход мыслей Ермилова.

— Ну да. Если в ГРУ его тогда не взяли, что-то их насторожило в личности Петрова, и мне кажется, они могут теперь утаить информацию по каким-то своим соображениям. Но там ведь был и наш резидент или офицер безопасности, из КГБ. Наверняка мимо него не прошли телодвижения гэрэушников, их взаимодействие с Петровым. Были отчеты на эту тему. А главное, как вам кажется, какой смысл был отправлять во французский Браззавиль англоязычного недоученного специалиста, я уж не говорю про знание болгарского, которое нужно в Конго как козе баян?

— Угу, — Петр Анатольевич выглядел очень сосредоточенным и заинтересованным. Он потер руки. — Ветеранов ГРУ и СВР мы найдем в ближайшее время. ГРУ мы курируем, так что контакты у нас налажены. А вот что касается наших дел…

Плотников начал довольно оживленно излагать то, что происходило с утра, пока Олег ездил в НИИ.

…А утром на мобильный телефон Старкова раздался звонок, зафиксированный технической службой ФСБ, осуществлявшей слуховой контроль частного детектива.

Голос говорившего звучал с легким акцентом. Позднее после лингвистического анализа стало очевидно, что говоривший — англоязычный, а не прибалт, как показалось при первом прослушивании.

— Сергей, доброе утро. Как там наши дела? Вы собрали те сведения, что я просил? Я слишком ревнив, не могу долго ждать. Хочется очень разобраться с женой, но только имея на руках факты, — как-то слегка коряво проговорил незнакомец. — Сами понимаете, она журналистка — профессия фривольная. Она молодая.

— Да, Витас, я догадываюсь, — с легким волнением в голосе сказал Старков.

Он недоумевал, как у него стерлись фотографии, сделанные около кафе, но не приписывал эту техническую накладку вчерашнему визиту в офис собровцев. Тем более не планировал нервировать заказчика этими подробностями, ведь заказчик, очевидно, опасается нарушения конфиденциальности, чего доброго, откажется платить и обратится к конкурентам. Раз даже не дал номер своего мобильного, не сообщил адрес, значит, очень беспокоится за соблюдение тайны.

«Ну и пропали фотки того мужика, с которым журналисточка встречалась в кафе, но там явно была деловая встреча, — рассуждал Старков, утешая свою совесть, которую не приходилось обычно долго уговаривать. — Зато нащелкал массу других. Чуть добавлю фото, сделанные в другие дни, убрав даты. Одета она была так же. Не подкопаешься. Да и чего будет этот тормозной прибалт копать?! Возьмет фотки, отдаст бабки и разойдемся довольные друг другом».

Они договорились встретиться на Ростовской набережной, примерно посередине отрезка между мостами Богдана Хмельницкого и Бородинским.

Там был «карман» в гранитном парапете, чуть выступающий над поверхностью замерзшей, с редкими промоинами, Москвы-реки. Почти напротив Киевский вокзал, вдалеке справа Белый дом. Позади оживленная набережная и заляпанный грязью заснеженный холм, перерастающий в заднюю часть дома, фасад которого выходит в 7-й Ростовский переулок.

Место, удачное для встречи, если Витас не хотел, чтобы кто-то посторонний присутствовал в момент передачи фотографий и отчета о проделанной работе. Любая остановившаяся машина заметна, на покатом холме не затаишься, любой пешеход виден издалека, да и не ходит там почти никто: грязь, ветер, брызги от проносящихся машин.

Сотрудников наружного наблюдения насторожило, что неведомый Витас назначил свидание именно на Ростовской набережной. Такие места были излюбленными для всех разведчиков. Пришлось вести наблюдение с Бородинского моста, проникнуть в дом на холме, с которого можно было вести видеонаблюдение. А главное, приходилось учитывать тот аспект, что если на встречу и в самом деле идет цэрэушник, то он будет проявлять бдительность и совершенно не нужно, чтобы он обнаружил слежку.

Незадолго до назначенного Витасом времени по набережной несколько раз туда и обратно проехали машины с дипломатическими номерами из посольства США. Они тут ездили нередко, но сейчас эти их активные перемещения напрягали. За ними следовали сотрудники наружного наблюдения, которые работали на американский отдел ФСБ.