Вызовите посла

Он снял куртку и сделал поползновение разуться, но Меркулова остановила его:

— У меня не прибрано, проходите так. На кухню проходите.

Дверь в комнату была распахнута, и Олег успел заметить, какой там кавардак. Словно смерч пронесся. Везде разбросаны книги, газеты, стопки рукописей, вещи. В центре этой композиции стоял домик для кота с когтеточкой. На самой верхушке домика восседал Котовский и смотрел в дверной проем таким пронзительным взглядом желтых глаз, что было понятно: если пахнущий собакой человек попробует зайти, ему не поздоровится.

В квартире сильно пахло котом и, как показалось Олегу, индийской кухней. Какими-то острыми специями. Ему так и хотелось чихнуть.

— Есть будете? — буднично спросила Олеся. — Садитесь.

— Нет, спасибо. Я с поминок. — Он это сказал в большей степени из-за того, чтобы она не подумала, что он выпил, перед тем как идти к ней. — Приятель год назад погиб.

— Тогда чаю, — решила за него журналистка.

Она водрузила на газовую конфорку пузатый чайник, выставила на стол хрустальные вазочки со смородиновым вареньем, печеньем и конфетами. Села напротив и, подперев голову рукой, уставилась на полковника, как прилежная ученица.

— Олеся, вот вы рассказывали про Майкла. Вы с ним встречались в Москве? Я имею в виду после вашей поездки в Штаты.

— Встречались, — немного удивилась она. — Вы же тогда велели его отшить. Я последовала вашему совету в надежде получить эксклюзивный материал от вас, но что-то мне подсказывает, что зря надеюсь и зря отказала Морану. А он ведь и приятеля позвал. Так уговаривали…

— Какого приятеля? Про приятеля вы не говорили.

— Вот теперь говорю. Если бы вы так не шифровались, узнали бы раньше.

— Олеся, я прошу вас поподробнее. Как Майкл на вас вышел? Или вы сам ему позвонили, чтобы отказать?

Она фыркнула:

— Чего это я ему буду звонить? Сам объявился. Я пыталась ему по телефону все объяснить. А он уперся, талдычит: «Давай встретимся, давай встретимся». Приехал он в то кафе, помните, где мы встречались, когда у меня материал по Кедрову прошел. Короче, начала я ему заплетать ерунду, что у меня сейчас на повестке дня более интересные материалы, а по Петрову сложно, никто ничего не хочет давать. Майкл все время оглядывался, словно меня и не слушал. Я так и подумала, что он кого-то ждет.

Олеся встала и заглянула под крышку зашумевшего чайника. Он еще не закипел, и она осталась стоять, обхватив себя за плечи руками.

— Мне даже показалось, что его не интересуют мои объяснения. Потом пришел вдруг этот тип… — Она поежилась и выключила чайник, разлила кипяток и заварку по чашкам и поставила одну, большую, перед Олегом. Себе взяла маленькую с забавной собачкой, нарисованной на боку чашки. Похожие в советское время делали чехи и немцы для детских наборов посуды. Олег своим двойняшкам Петьке и Ваське в начале девяностого года купил такие же со сказочными героями братьев Гримм.

Ермилов подумал, что он уже слишком старый. Да к тому же глупый, раз упустил из виду Меркулову, решив, что Моран целиком и полностью переключился на майора Гаврилова.

— Так, — сказал Олег, взял чашку и покрутил ее в пальцах, обжигаясь. — Сейчас вы мне очень подробно расскажете о том типе. После той встречи вы еще виделись? С Майклом или с тем, другим?

Олеся уставилась на него черными глазами, словно только сейчас разглядела.

— А вы знаете, Олег Константинович, я вам благодарна. Когда состоялась та встреча в Останкино, я подумала… Я почувствовала опасность. От них обоих исходила опасность. Вряд ли я смогу объяснить… Да вы, я вижу, и не удивлены.

Олег невольно ждал, когда Олеся начнет есть. Его забавляла ее прожорливость. Она достала хлеб, намазала сливочным маслом, сверху положила смородиновое варенье.

— Хотите? — она протянула бутерброд, но он покачал головой, сдерживая улыбку.

Олеся начала есть бутерброд, ловко слизывая то и дело стекающее с бутерброда по пальцам варенье.

— И все-таки вы попробуйте сформулировать, — попросил он. — Как он подошел, как Майкл его представил? О чем они говорили?

— Это напоминает допрос, — Олеся начала намазывать маслом следующий кусок хлеба. — Я спешила на запись интервью для моего нового фильма. И в принципе уже все сказала Майклу насчет Петрова. Что еще муссировать? А он — погоди да погоди. Заказал мне пирожные… Короче, смотрю, идет странный субъект. Шарфом замотался до глаз. И прямо к нам. Майкл обрадовался и представил мне его как своего давнего приятеля и коллегу. Тот снял шарф, но ситуация не улучшилась. В том смысле, что у «коллеги» оказались усы, похоже, накладные, и темные очки-хамелеоны, закрывавшие глаза.

— Неужели вас это не насторожило? — вспыхнул Олег. — Почему вы мне не позвонили тогда же, после встречи? Когда она состоялась?

— На следующий день после нашего с вами телефонного разговора, утром. Да, утром.

Он впервые видел Олесю растерянной.

— Так вот он говорил на русском, с акцентом. Мне кажется, он не хотел привлекать внимание своим английским языком тех, кто сидел за соседними столиками.

— Как он представился? Имя он какое-то называл?

— Джордан, кажется.