Вызволение сути

Особо меня поражало то, что в Америке огромное количество негров принимают ислам. Кассиус Клей в Мухамеда Али превратился. Ну, конечно, фарисей Фарракан-таракан и его мускулистая братия качков. С чего бы это? (А сексуально раскрепощённые негры почуяли, в какую религию податься надо.)

Да и белых баб встречал я в платочках на головах – вот, думал, на что только ни пойдут, чтобы ёбанными быть.

А тем временем террористы всё более наглели – про них кино делали, вяло ловить пытались.

Вылез Айатолла Хомейни, похожий на злого волшебника из фильма Багдадский вор, и заказал Салмана Рушти. (В России до сих пор боятся издать его Сатанинские стихи). Не понравилось мне это дело. До сих пор не нравится.

Тут 11 сентября грянуло.

Первая реакция – смести с лица земли все их мекки-шмекки, местных мусульман – к ногтю, а Саудовскую Аравию с Ираном – очистить от населения под ноль и тогда все остальные на цыпочках ходить будут: Сирия обосрётся, Ливан облевается, Судану судно подавать придётся, ну и прочие весь свой ислам похерят со страха. А то понаделала Америка всяких оружий массового уничтожения, а духу применить его когда пора пришла – нетути. Мнимая сила, получается. По-русски это звучало бы: "И ярость благородная вскипает как волна."

Такова была первая реакция. Но как говорил Амброз Бирс: "Никогда не следуй своему первому порыву: он может быть благородным, и, следовательно, невыгодным."

Посему второй порыв последовал по здравому размышлению: у американского правительства – один, у меня – другой. Америка бросилась в Афганистан и затем – в Ирак, а я бросился в библиотеку и затем – к компьютеру.

Вообще говоря, мне бы лучше всего броситься на мусульманок, чтобы посмотреть, что у них там под чадрами делается, но я решил сначала подковаться идеологически.

Известная суть

Как суть людей открывается в их поведении в постели, так суть любой религии открывается в её отношении к сексу.

Взялся я читать про секс в исламе – и за голову схватился, и за головку – это ведь райская религия! А точнее – самая ебливая религия. Куда там иудаизму, не говоря уже о христианстве? (С буддизмом буду следующим разбираться.)

Короче, читал я, читал и уже решил было в ислам податься, да уж слишком там большая плата требуется за святую еблю. То есть в каждой медовой бочке наслаждения обязательно ложка дёгтя тщательно положена. Но примечательно, что ислам, это действительно – бочка ебального мёда, тогда как иудаизм – только бидончик, а христианство – так вообще мёда нет, одна большая бочка дёгтя, которым секс измазывают.

Все пророки подозрительно не хотели или не могли записывать свои пророчества. Стенографии тогда не знали, магнитофонов ещё не придумали и потому все, кому не лень, после смерти пророков воспоминания писали, часть из которых богословы на общем партийном (простите – религиозном) собрании решили единогласно назвать святыми.

Моисей хотя был косноязычный, но писать-то мог. Христос был весьма обучен Торе и грамоте, и только Мухаммед был безграмотный, но мог же он приказать, чтобы записывали его Пророчества. Но он об этом не позаботился. Умышленно ли?

Так что всех этих пророков объединяет одно: нет никаких доказательств того, что пересказанные пророчества в Торе, Евангелиях и Коране были дословно теми, какими они изрекались соответствующими пророками. Мы почему-то должны слепо верить не самим пророкам, а тем, кто записывал их слова, причём без авторского надзора, ибо записи эти происходили в течение долгих лет после пророковой смерти, как и в случае с Мухаммедом.

Предположим, что все эти пророки были людьми достойными, честными и весьма особенного свойства, потому как с ними бог балакал. Но с какой стати мы должны верить тем "шестёркам", что вокруг них вертелись и потом занимались писаниной. А может писари эти всё переврали, неправильно поняли или плохо запомнили? Ведь Коран считается богоданным и каждое его слово свято. Нет, уж. Коли бы сам Мухаммед написал да ещё заверил печатью из домоуправления, я бы тогда поверил.

А то представьте себе, Мухаммед вещал пророчества в течение двадцати лет. Первые пророчества слышало весьма малое число людей. А самое первое – так вообще одна жена. Предположим потом кто-то как-то что-то записывал через пень колоду. Один – одно, другой – другое. Кто-то из записывающих был туг на ухо, другой туг на глаза да и мало ли на что каждый тужился. И вот только после смерти Мухаммеда (а не в течение его жизни, когда он мог бы одобрить текст, который ему могли бы почитать вслух) решили его наследники и последователи, рвавшие друг другу глотки за то, чтобы власть прибрать к своим рукам, решили они откровения Мухаммеда записать. Кто сам вспоминал, а кто силился разбирать чью-то запись, сделанную арабскими иероглифами, как курица лапой. Всё это слепляют вместе и нет чтоб честно сказать: "это то, что мы запомнили и разобрали в записях и пересказах, так что обращайтесь с текстом с осторожностью", так нет, каждое слово объявили словом самого бога и не дай бог в этом усомниться – растерзают.