Взаперти

– Слушай. – Рика, остановившись на лестнице, смотрит в камеру. Ей наверняка хочется назвать меня если не мудаком, то психом. – Слушай, Миротворец. Дождь. Ты на каком основании решил, что лучше нас знаешь, что мы чувствуем? У тебя половина вопросов такая, что психолог ногу сломит! А ты что-то на доктора с ученой степенью непохож. И как бы сильно я этих докторов ни ненавидела, они так грубо никогда не действуют.

Молчу. Возвращается усталость и головная боль. Нужно отправить гостям капельницу. Встаю из-за ноутбука, чуть не спотыкаюсь о котенка, на всякий случай проверяю у него воду – привык, что просто так мы не сталкиваемся. Кстати, нужно поесть перед тем, как лечь.

Рика права. Я не думал об этом, когда собирал тест, я тогда, кажется, о многом не думал, но ведь и до этой минуты мне не казалась странной уверенность в том, что я понимаю их лучше, чем они сами.

Миротворец усмехается. Если смотреть его глазами, сомнений быть не может, все очевидно, а наблюдать, как долго они возятся с вопросами, почти смешно. Если смотреть глазами Эдриана, становится страшно. Поэтому я закрываю глаза.

Капельница отправляется наверх. Я разогреваю себе банку фасоли, глядя, как Бет уговаривает Винни позволить ей помочь ему. Получается. Тому все еще плохо, но вспышек ярости больше нет. Возможно, благодаря тому, что все время, пока Рика и Мори проходили тест, Лекс скармливала напарнику кубики сахара – сладкое приглушает фантомные боли наркомана. Теперь нечто похожее будет поступать через кровь. В лучшем случае его отпустит через два дня, в худшем – через две недели. Лекарств не хватит, придется докупать, но я надеюсь на более сжатые сроки.

Мысли расползаются, я смотрю на кровать, на монитор. Гости слишком бодры, могут пойти в бокс. Придется вставать… Но организм предпочитает встать потом, чем не ложиться сейчас. Я решаю его послушаться.