Взаперти

– Что изменилось? – спрашивает растерянно.

Бемби отвечает:

– У меня теперь шипение впереди.

– Он поменял ловушки. – Элли поднимает взгляд к камере. – Зачем?… – Осекается, не закончив.

Мы одинаково склоняемся над столами, она изучает карту бокса, я всматриваюсь в ее лицо. Разочарованный, отворачиваюсь от экрана. Она проходит тест, как Элли. Значит, она ничего не поймет.

Оглядываю подвал, захваченный расползающимся бардаком. Даже пылесос включить нельзя – на полу валяется пижамная рубашка, сбитое с кровати одеяло, запасные резинки для волос, видимо, назначенные котенком игрушками. Надеюсь, он ни одну еще не съел.

Убираю все это, потом, вспомнив о постиранном белье, иду доставать его. Пара минут быта среди забот маньяка. Интересно, как бы я жил, если бы не эти десять тестов?

Встряхиваюсь. Вопрос не имеет смысла, ибо невозможен – боксы создал Миротворец, а без него я бы не выбрался. Смешно, все говорили, что при переводе во взрослую тюрьму сбежать невозможно, слишком строгая охрана. Может, просто никто не ожидал побега от меня? Мальчик, которого там знали, не мог даже защититься от сокамерников. Куда уж ему было бежать.

Наверное, девушки уже прошли бокс. Пора возвращаться. Однако оказывается, что сестра до сих пор гоняет по схеме последнюю ловушку. Бемби стоит у стены, сложив руки на груди.

– Здесь нет дверей, Элли. Или их нельзя открыть.

– Панели в комнатах тоже нельзя оторвать, но это же никому не помешало! Ну пожалуйста, Бемби, проверь еще раз, я почти целиком путь освободила, один блок остался!

Полицейская вздыхает, идет назад, простукивая стену. Элли следит за ней, прикусив губу, перетаскивает ловушку над головой напарницы. Та, почувствовав движение, резко оглядывается.

– Что это?

– А, так, последний кусочек протащила. Не бойся, я же могу ставить их на паузу. – Элли с улыбкой трясет исколотой разрядами рукой.

Щурюсь, изучая эту улыбку, чувствую тонкую грань между ней и знакомым мне оскалом. Мне кажется, я слышу дрожание струны, которая еще держит ее, разделяет маску и истинное лицо. В конце концов эта струна лопнет, и Элли станет той Электрой, которую я помню. Может, не сейчас, но скоро. Я верю в это. Иначе все бессмысленно.

– Тут точно ничего нет, – устало повторяет Бемби, не только вернувшись к началу, но и снова дойдя почти до конца бокса. – Давай я выйду отсюда, и мы будем дальше действовать по плану?

– Тсс. – Элли прикладывает палец к губам, заговорщицки ухмыляясь. – Ага, давай. Сейчас, мне надо ловушку подвинуть.

Прижимает блок, тянет через точку напарницы… Не понимаю, специально ли отпускает чуть раньше, чем нужно.

Бемби реагирует мгновенно: бросается вперед, прижимается к стене. За ней ударяют в пол струи пара, – не разобрать, задели или нет.

– Извини! – восклицает Элли, оттаскивает ловушку дальше. – Прости, пожалуйста, сорвалось, совсем пальцы онемели. Ты права, надо было заканчивать. Но так хотелось найти его выход!

Бемби слушает ее, не двигаясь. Медленно отступает от стены, рывком стягивает рубашку. Ее спина в инфракрасном спектре намного ярче, чем должна быть. Элли уже стоит у дверей, обеспокоенно спрашивает:

– Эй, ты в порядке?

Бемби встряхивает горячей одеждой, прижимает ее к груди, выходя. На темной коже ожог почти не заметен, но в обработке все равно нуждается.

Бет сидит на лестнице, без аптечки, зато вместе с Элом, который, смутившись, отворачивается от практически голой Бемби. В череде прохождений случается заминка, все сгрудились в общей комнате, Бет обрабатывает спину Бемби, Элли с несчастным лицом извиняется еще раз. Раздраженно отворачиваюсь от экрана. Нужно посмотреть, как там Винни. Лекс еще вчера узнала у здешних представителей закона все, что требовалось, неужели до сих пор не рассказала?

Я не успеваю переключить трансляцию – дверь в их спальню открывается, и Винни на нетвердых ногах выходит в общую комнату. Похоже на недавнее воскрешение Элли, но, если ту встречали воплями и овацией, этого – настороженной тишиной. Первой отмирает сидящая на подлокотнике Рика:

– Поздравляю, ты выкарабкался!

Бемби, до сих пор толком не одетая, напрягается, Бет смотрит с профессиональным беспокойством. Лекс, все еще в дверях, улыбается, комкая галстук Мори, потом, словно очнувшись, отдает его владельцу. Тот только вздыхает, пропуская сквозь пальцы безнадежно испорченную вещь.

Винни молча опускается на пол перед диваном. Смотрит на Бемби, потом, задрав голову, на Мори.

– Программа защиты свидетелей. Правда, что можно в нее попасть с улицы? – Пауза, он ждет ответа, они – подробностей. Лекс садится рядом, касается его плеча ободряюще. Винни дергает головой. – Ладно. Я расскажу целиком.

И действительно рассказывает, спокойно, почти насмешливо, на уличном сленге, сглаживающем многие детали. Но и оставшихся хватает. Большинство слушателей бледные, как покойники, только Рика и Элли не меняются в лице.

Первым голос подает Мори: